- Тогда кто взял твою шляпу? Закрой глаза. Вспомни. Постарайся увидеть это.
Трусдейл закрыл глаза. Баркли ждал. Наконец, Трусдейл открыл глаза, красные от слёз:
- Я даже не помню, была ли она на мне.
Баркли вздохнул:
- Давай мне свою тарелку и осторожнее с ножом.
Трусдейл протянул тарелку с лежащими на ней вилкой и ножом сквозь прутья решётки, и сказал, что хотел бы выпить пива. Баркли поразмыслил над этим, затем надел своё тяжёлое пальто и стетсоновскую шляпу, пошёл к «Везунчику Чаку» и купил там маленькую бутылку пива у Дейла Джерарда. Гробовщик Хайнс допивал вино из стакана. Он вышел вслед за Баркли.
- Завтра большой день, - сказал Баркли. - В этом городе никого не вешали вот уже десять лет, и если нам повезёт, то не придётся никого вешать и в следующие десять. А к тому времени я уже уйду со службы. Жалею, что не ушёл до этого.
Хайнс посмотрел на него.
- Ты и впрямь думаешь, что он не убивал её?
- Если это не он, - сказал Баркли, - то тот, кто это сделал, до сих пор гуляет на свободе.
Казнь была назначена на девять утра следующего дня. День выдался ветреным и жутко холодным, но большая часть горожан пришла поглазеть. Пастор Рэй Роулес стоял на подмостках рядом с Джоном Хаусом. Оба дрожали, несмотря на то, что были одеты в пальто и замотаны в шарфы. Страницы Библии пастора Роулеса трепетали на ветру. За пояс Хауса был заткнут чёрный выцветший клобук из домотканой материи, который тоже мотало ветром из стороны в сторону.
Баркли подвёл Трусдейла, руки которого были связаны за спиной, к виселице. Трусдейл держался уверенно, пока не встал на первую ступеньку. Вдруг он начал вырываться и кричать.
- Не делайте этого, - сказал он. - Прошу вас, не делайте этого со мной. Прошу вас, отпустите меня. Пожалуйста, не убивайте меня.
Для такого маленького человека он был очень силён и Баркли подал знак Дейву Фишеру, чтобы он подошёл и помог. Вдвоём они протащили упирающегося, вырывающегося и брыкающегося Трусдейла ещё на 12 ступеней вверх. Один раз он дёрнулся с такой силой, что все трое чуть не упали. Из толпы вытянулись руки, готовые поймать их.
- Прекрати это и прими смерть, как мужчина! - закричал кто-то.
Наверху Трусдейл моментально замолчал, но когда пастор Роулес начал читать 51 псалом, он вновь принялся кричать. «Как баба, которой защемило сиську между вальцами» сказал кто-то позднее у «Везунчика Чака».
- Помилуй мя, Боже, по великой милости твоей, - читал Роулес, повышая голос, чтобы его было слышно сквозь вопли приговорённого. - И по множеству щедрот твоих очисти беззаконие моё.
Когда Трусдейл увидел, что Хаус вынул из-за пояса чёрный клобук, он тяжело задышал, как собака. Он замотал головой из стороны в сторону, пытаясь уклониться от клобука. Его волосы метались туда-сюда. Хаус терпеливо водил руками вслед каждому рывку, как человек, который взнуздывает норовистого коня.
- Дайте мне посмотреть на горы! - взревел Трусдейл. Из его ноздрей потекли сопли. - Я буду слушаться, если вы дадите мне ещё хоть раз взглянуть на горы!
Но Хаус, улучив момент, накинул клобук на голову Трусдейла и натянул его глубже до трясущихся плеч. Пастор Роулес продолжал монотонно говорить, и Трусдейл попытался отбежать в сторону от люка. Баркли и Фишер подтолкнули его обратно. Снизу донёсся чей-то крик: