— Ты принес то, что я просил?

— Конечно.

Не обращая больше внимания на девушку, Миша передал мне два фирменных пакета. Я заглянул внутрь и удовлетворенно кивнул. Один пакет предназначался на выписку врачу, а другой — медсёстрам.

— Оленька, я завтра с тобой уже не увижусь, поэтому прими от меня этот скромный подарок в благодарность за уход и за то, что скрасила моё пребывание здесь.

Конечно, со скромным подарком я погорячился, потому что таких конфет, я уверен, она никогда в жизни не пробовала: шоколад ручной работы из рук знаменитого в Европе кондитера. О цене вообще молчу. Пусть полакомится девочка.

— Спасибо, Матвей Тимурович, — искренне обрадовалась Оля, принимая подарок. — Выздоравливайте!

Девушка бросила тоскливый взгляд на Мороза, который, совершенно не обращая на нее внимания, копался в своем телефоне, и вышла из палаты. А мне почему-то в который раз вспомнилась Настя, которая с пренебрежением приняла от меня дешёвую шоколадку. Интересно, как бы она себя повела, увидев эти чудо-конфетки?

— Ну что там, на работе? — переключил своё внимание на друга.

— Немцы подписали контракт и отчалили. Я хоть немного освободился, а то приходилось едва ли не ночевать на работе, из-за чего Машу практически не видел.

— Ой, ладно, куда она от тебя денется! — махнул я рукой. — Что там по проекту Нестерова?

— А вот тут у меня плохие новости.

Мороз нахмурился и принялся что-то искать в своем телефоне.

— Не тяни…

— Вот, смотри какие цифры всплыли на выходе. Совсем не те, которые мы закладывали, я лично поручение давал.

— Кто занимался планированием?

— Настя. Снова. — нехотя выдал Мороз и задумчиво почесал голову. — Чёрти знает, что происходит! Ну не могу я поверить, что это она! Но ведь факты…

— Факты вещь, конечно, хорошая, но не абсолютная. Либо мы слепы, либо она мастерски водит нас за нос.

В голове у меня проносились совместные моменты с участием Насти. Каждый был пронизан многогранным сложным характером этой невероятной девушки. Но ни разу я не заподозрил её во лжи: она восхищалась также искренне, как и ненавидела. Не скрывала своего раздражения, если оно имело место быть. Уж в этом я убедился на собственном опыте.

— Есть ещё кое-что… — замялся Морозов.

— Ну давай, добивай.