Женщины со страхом ожидали, когда дверь снова откроется. Каждая помнила угрозы Лизы, обещавшей вернуться за Тоней, когда у ее друзей снова появится желание. Когда она наконец появилась, Тоня сжалась всем телом.

– Идем, милая. Не упрямься, а то я силой подниму тебя, – Лиза протянула руку девушке и та покорно направилась следом.

Полина до боли прикусила губу, наблюдая, как за ними закрывается дверь, затем упала на матрац и расплакалась от бессилия.

Конрад неспешно прошелся по первому этажу, заглянул в комнату с широкой кроватью, подушки с которой были сброшены на пол, а простыни противно измяты, и усмехнулся, взяв в руки лежащий на тумбочке черный кружевной бюстгальтер. Выражение лица его было жестким, во взгляде появилось отвращение, когда он увидел порванное платье, словно тряпка, валяющееся в углу.

– Вижу, вам было весело, – по-английски обратился он к женщине, остановившейся у двери.

– Не скучали, – кивнула она, сложив руки на груди.

– Лиззи, – угроза прозвучала в голосе Конрада, – вы…

– Не беспокойтесь, мистер Вальдау. Мы не превысили свои полномочия.

– Как глупо звучит, – Конрад бросил на пол бюстгальтер. – Какие у вас могут быть полномочия? – мрачно спросил он и сам ответил: – Вы должны были лишь присмотреть за дамами, а не издеваться над ними.

– Я не вам подчиняюсь, – ровно, без всякого смущения или высокомерия ответила Лиза, – а господину Воскресову. Поэтому вы не должны указывать мне, как поступать. Вы лишь секундант. Выполняйте свою работу и не вмешивайтесь в мою.

Конрад внутренне вскипел, но не позволил, чтобы женщина заметила его раздражение. На его губах то и дело появлялась улыбка, правда, она была коварной и презрительной, словно говорила о том, что ему претит находиться рядом с жестокими извращенцами, какими он считал людей Юлиана Воскресова. Жираф и Толстый славились своими непритязательными вкусами, им нравилось причинять боль, видеть страдания жертвы. В общем, ребята не брезговали ничем ради осуществления миссии, которую на них возлагал хозяин. Наверное, оттого Воскресов и использовал их для решения особо щекотливых вопросов. К сожалению, они были тупы и ограниченны в своих фантазиях, все брали силой, не считаясь с последствиями. Лишь одна Лиза умела сдерживать этих диких быков, направляя их энергию в нужное русло. Еще более жестокая, чем те мужчины, которые беспрекословно подчинялись ей, Лиза могла сломать любого человека. Конрад был свидетелем того, как Воскресов хвастался своим безжалостным «адъютантом», который с легкостью расправлялся с любым, кто становился боссу поперек горла. Он говорил о Лизе, словно о палаче, при этом в глазах его светилось восхищение и удовлетворение от того, что его жизнь охраняют столь опасные и непримиримые люди.

– Позвольте узнать, кто был здесь? – Конрад указал рукой на кровать. – Надеюсь, ваша любовь к женщинам не сыграла с вами злую шутку, потому что…

– Мадам Матуа не в моем вкусе, – Лиза нагнулась, подхватила с пола брошенный Конрадом бюстгальтер и поднесла его к лицу.

Конрад отвернулся, чувствуя, как тошнота подкатила к горлу при виде явного вожделения, промелькнувшего в глазах этой мужеподобной особы.

– Она еще способна самостоятельно передвигаться? – уже придя в себя, спросил он и отобразил спокойствие на лице.

– Вполне. Жаль только, что одежда вышла из строя.

– Приведите ее.

Он вышел из комнаты и, пройдя в гостиную, присел на диван. Вытащил сигареты из кармана пиджака, закурил и задумался.

– Мы здесь, – спустя несколько минут услышал он голос Лизы.

Тоня молчала, но в глазах ее светилась тревога. Беззащитная, полуголая, она была похожа на ребенка, который в страхе ожидает наказания за совершенный проступок.