– Случайность!..
– Ты убил Джерми.
– Робер… Если не я, это сделал бы кто-нибудь другой. Нельзя же быть таким беспечным и доверчивым! Заговор против Джерми Реганта уже подготовили до меня, северным баронам нужен был только вождь. И я стал им.
– Ты предал.
– Я отомстил.
– Теперь моя очередь.
– Нет! Ты мой сын, будь со мной!
– Ты убил моего отца.
– Ты глуп! На что ты надеешься?! Неужели думаешь, что я и в этот раз отпущу тебя?! – король Гордон встал. – Пусть я потеряю сына, но Чёрный Ангел должен погибнуть! Или стать моим союзником. Это – плата за твою свободу.
Робер спокойно покрутил головой:
– Слишком дорогая свобода хуже плена.
– Ты сказал как-то, что свободен тот, кто может выбирать. Я постараюсь, чтобы у тебя был только один выбор. А пока поживи здесь. И посмотри, как умирают другие, – Гордон стремительно вышел. Стоявший всё время в тени Керок последовал за ним. Робер огляделся вокруг: он лежал связанным на каменном столе в подвале для пыток.
Война предполагает жестокость. Роберу и самому приходилось допрашивать пленных, но три дня в пыточной оказались настоящим кошмаром. Робера просто заперли в клетке тут же, в подвале, и ему пришлось наблюдать.
Сменялись палачи и жертвы, где-то наступала ночь, приходил день, а в подземелье всё так же кроваво горели огни, кричали и умирали в мучениях люди. Кто они были? Незнакомые, молодые и старые, мужчины и женщины, совсем дети… И Робер не мог остановить непрерывную пытку!
Крот изгалялся вовсю. Робер видел, с каким вожделением тюремщик смотрел на него, когда издевался над кем-то из несчастных. Иногда толстяк подходил к решётке, причмокивал губами, щурился и улыбался, разглядывая Робера. Верёвки с пленника сняли, но оставили кандалы на ногах, и Робер мог двигаться. Но он делал вид, что ходит с трудом, всячески демонстрировал свою слабость и безразличие. Это ещё больше раззадоривало Крота. Он осмелел.
И однажды разгорячённый и потный Крот приблизился к решётке, взялся за неё толстыми короткими руками. Робер сидел в углу, прикрыв глаза.
– Э… Красавчик, да ты совсем размяк. Подожди, скоро мы с тобой повеселимся… – Крот прижался лицом к прутьям. – Как весело захрустят твои тонкие пальчики! Как ты запоёшь!.. Я уже слышу эти ангельские звуки!..
Робер прыгнул и ладонями прижал голову Крота к решётке. Тихо сказал онемевшему палачу:
– Только ты этого не увидишь.
Череп тюремщика треснул под мощными руками яростного Робера. Труп Крота рухнул плашмя на каменный пол. Тюремщики и палачи тупо уставились на лицо Крота с продавленно-кровавыми следами от двух прутьев. Широко открытый рот и выпученные в предсмертном ужасе глаза, обведённые сиреневыми синяками, испугали даже их.