– Только мне этого мало!
Посол выставил вперёд ногу, задирая выше голову, словно собрался облагодетельствовать нищих, занудно молящих о подаянии:
– Я прибыл, чтобы сообщить: Его Величество король Гордон Лекс решил вернуть трон чудом спасшейся от разбойников Милене Регант в знак любви и огромного уважения к её отцу и нашему незабвенному другу. Вечная память великому королю Джерми Реганту и его святой жене Луизе! – широким жестом посол торжественно перекрестил своё длинно-вытянутое тело.
Королева, слегка опешив от подобной наглости, следила за его рукой. Рем громко закряхтел рядом, возмущённо надуваясь. Только Лебис спокойно всматривался в Солоса:
– А что взамен трона? Как я понимаю, за такую щедрость королева должна отблагодарить Гордона?
Величавый кивок грушеобразной головы посла красноречиво подтвердил предположение Лебиса.
– Его Величество сиятельный король Гордон Лекс нижайше просит руки Её Высочества. Та огромная любовь, которую он питает к прекрасной принцессе, станет надёжным залогом их долгой и счастливой жизни, скрепит священный союз супругов и их достославных семейств, – посол низко поклонился.
Королева засмеялась:
– Что за чушь собачья! Передай… дедушке Гордону…
– Мы обдумаем весьма интересное предложение Гордона Лекса, и дадим ответ завтра в полдень, – торопливо проговорил Лебис, учтиво, но торопливо провожая посла к выходу.
– Чёрт! Чёрт! Трижды – чёрт! – дёргал себя за бороду побагровевший Рем, грозя вырвать её с корнем.
– Что здесь обдумывать?! – горячилась вскочившая девушка. – Брачную ночь на турнирном поле с мечами в руках?!
– Успокойся! – твёрдо глянул на неё Лебис. – Для нас любое предложение мира сейчас выгодно. Время служит нам, а не барону. Кстати, судя по его предложению, он это прекрасно понимает. Нельзя показать себя неразумными политиками. А над формулировкой можно и поработать…
Возмущённо открытые рты были ему ответом.
На поляне среди прозрачного соснового леса горел костёр, пахло пеплом и смолой, тихо пели струны мандолины. Звучал нежный мужской голос:
– Эх, здорово! Так и хочется забраться на спелую бабёнку! – громоздкий Рысь продемонстрировал все свои зубы, изображая улыбку.
Рубен укоризненно покачал головой. Галеон пристроился поближе к Роберу:
– Спой ещё, я не все слова запомнил. Мои подружки просто тают, когда я повторяю твои песни. Правда, у меня не так гладко выходит…
– Подружки или подружка? – улыбнулся мальчишескому хвастовству Галеона многомудрый Рубен, чьи подвиги по женской части остались далеко в прошлом, даже в минувшем, что не мешало ему с нежностью вспоминать о милых спутницах юности.
– Тебя и без песен любят, – поддержал покрасневшего друга Робер, откладывая инструмент и легко поглаживая тёмное дерево, словно кожу нежной девушки. Ни с того ни с сего Роберу подумалось, кем бы он стал, если бы не эти простые люди, бьющиеся рядом с ним за справедливое дело. Друзья уже спасали его от помешательства, от неимоверной тоски, от одиночества и озлобленности на весь мир… Даже юркая и смешливая Зильфира, попавшая в отряд года два назад, отрыто делилась своей радостью жизни, он не смог оставить девушку где-то в деревне, как бывало с другими приходившими к ним женщинами. Эта, как диковинный цветок, скрашивала жизнь всем мужчинам вокруг одним своим существованием, особенно – по уши влюблённому в неё Галеону.