Глава 15

— Да что же это, черт побери, такое!!! — Франциска никак не могла успокоиться.

Пауль Адамек молча наблюдал за припадком ярости у своей напарницы. В такие моменты, наступавшие не так уж редко, он не знал, как себя вести. С одной стороны, бешенство Франциски всегда было искренним, с другой же — она быстро успокаивалась.

Готтлоб бегала туда-сюда по своему кабинету и уже два раза успела пнуть корзину для мусора. Пока она говорила с Унгемахом, Пауль на всякий случай проверил находившихся на свободе преступников, осужденных за педофилию и проживавших в радиусе ста пятидесяти километров от интерната Святой Елены. И хотя разговор с боксером был интересным, он не принес никаких зацепок, а вот Адамек сразу напал на кое-что любопытное.

— Люди что, вообще ничему не учатся? Сколько раз должно случиться подобное дерьмо, чтобы кто-то начал воспринимать все это серьезнее?!

— Мы еще не знаем, имеет ли он какое-либо отношение к происшедшему, — напомнил Пауль.

— Дело не в этом! — взвилась Франциска. — Конечно, мы не знаем, но мы узнаем, точно тебе говорю! Ты же еще ни с кем об этом не беседовал?

— Нет, я сразу к тебе пришел.

— Хорошо. Нельзя, чтобы об этом проведала пресса. Ты же знаешь, как эти репортеришки торопятся с выводами. В этом-то и проблема. Если СМИ проведают о том, что отсидевший педофил работает на фирме, которая занимается перевозкой детей-инвалидов, народ придет в бешенство! И неспроста! И тогда уже не будет иметь значения, связан этот ублюдок с похищением Сары или нет. Такое просто не должно происходить! Вот дерьмо! Эти сволочи что, не могут работать, к примеру, на автозаправках? Почему они постоянно находят такую работу? Так, поехали. Где живет этот тип?

— Переулок Кроненгассе, 11.

— В городе?

Пауль кивнул.

— Только мы его там не застанем, он сейчас на работе.

— Ладно, позвони в эту службу перевозок и уточни. Пока можем подождать. Так, я отлучусь на минутку. Вот черт, черт, черт!

Франциска хмуро двинулась в сторону туалета, и двое коллег, шедших ей навстречу по коридору, посторонились.

В туалете она, по счастью, была одна. Выйдя из кабинки, Готтлоб вымыла руки и побрызгала водой в раскрасневшееся лицо, глядя на свое отражение в грязном зеркале. Щеки пошли багровыми пятнами от ярости. С ней такое происходит постоянно. У нее всегда все на лице написано. Отец не раз говорил, что Франциске суждено работать в полиции, у нее просто нет иного пути — надо выбирать профессию, в которой не приходится лгать.

«Какой же он у меня наивный», — с горечью подумалось Готтлоб. Отец и к теперешней своей проблеме относился с той же наивностью. Впрочем, выходные и так дались Франциске нелегко, поэтому сейчас она предпочитала не думать о болезни отца. Вытерев лицо салфеткой, девушка вышла в коридор. Там ее поджидал Адамек.

— Нам повезло. Детлеф Кюль работает с шести до трех, только что окончил смену. Можем перехватить его у входа в дом.

— Класс! Это мне нравится.