— Сегодня у младшей дочери день ангела. Ждём гостей к семи.

— Не возражаете, если я приду чуть раньше? Возможно, мне придётся осмотреть ваш дом, не привлекая внимания окружающих.

— Безусловно. Так мы и вас приглашаем!

— Благодарю, но у меня дела. Смогу выкроить время только на осмотр вашего жилища.

— И то хорошо. На полицию нет никакой надежды.

— Не беспокойтесь. Буду у вас без четверти семь.

— Благодарю.

Ставропольское небо в конце января переменчиво. В полдень облака напоминают огромную воздушную перину с голубыми, оставшимися ещё от солнечного утра просветами. К вечеру небосклон затягивается тёмно-синей пеленой, и кажется, что всё в мире поменялось местами: и земля, и небо, и море — оно теперь прямо над головой. Только волны не катятся, они замерли и ждут прихода северо-западного ветра. Морская синева разлилась по крышам домов, по снежному Таманскому лесу, по улицам и площадям… На тёмном фоне купол колокольни Андреевского храма ещё сильнее сверкает золотом и смотрит надменным великаном на всю северную часть города. Поневоле задумаешься и о Боге, и о скоротечности жизни.

Клим Пантелеевич повернул ручку дверного механического звонка особняка судьи Приёмышева. Открыла горничная. Ардашева ждали и, приняв пальто, сразу провели в гостиную.

— Позвольте представиться, присяжный поверенный Клим Пантелеевич Ардашев.

— Лидия Макаровна, — улыбнулась хозяйка.

— Мне известно, что сегодня у вас торжество, и я бы хотел ознакомиться с блюдами, которые будут поданы на стол. Вполне вероятно, что существует угроза жизни вашему супругу. И я здесь как раз по его просьбе, — объяснил Ардашев.

— В этом нет никакой тайны. Собираемся удивить гостей популярным в Европе, но малоизвестным в России, кушаньем. В прошлом году мы отдыхали с мужем во Франции и Швейцарии. Там отведали довольно необычное для нас угощение. По-французски называется фондю.

— Изначально считалось едой пастухов.

— Да-да, нам рассказывали. У нас и посуда, и приборы для этого есть. Изготовили местные умельцы.

— А кто приобретал продукты?

— Кухарка.

— Я бы хотел с ней поговорить. Мы можем пройти на кухню?

— Конечно.

Миновав анфиладу комнат, Клим Пантелеевич вместе с хозяйкой оказался там, откуда доносился смешанный запах специй, плавленого сыра и коньяка. У плиты орудовала женщина лет сорока. По её спокойствию и чёткости движений было ясно, что она мастер своего дела.