— Хорошо. Только я в этих сигнатурах не разбираюсь, — он повернулся к жене. — Лапушка, скажи им.

— Доктор Нижегородцев прописал инъекции строфантина три раза в неделю, а в другие дни муж принимает на ночь бромистый калий для успокоения, — ангельским голоском пропела актриса.

— А позвольте полюбопытствовать, — продолжал Ардашев, — кто делает уколы?

— Фельдшер Никонов из местного лазарета.

— Благодарю вас. А теперь, господа, я попрошу каждого из вас вспомнить, какое он покупал лекарство в аптеках за последние две-три недели. Ответ соблаговолите написать на бумаге и передать мне. На каждом листе указаны ваши фамилии. Думаю, минут пять будет достаточно для выполнения этой моей просьбы. — С этими словами присяжный поверенный раздал всем присутствующим, включая и доктора Нижегородцева, по полулисту почтовой бумаги и карандаши.

— У меня вопрос к господам полицейским, — возмутился Краснопеев. — Как долго ещё будет продолжаться этот бенефис господина Ардашева? Если вы кого-то подозреваете, так тогда и скажите, но зачем подвергать унижению невиновных людей? А посему ни я, ни моя супруга больше участвовать в этом шарлатанском водевиле не будем. — Он поднялся, встала и жена. — Позвольте откланяться.

— А я попросил бы вас остаться, — сухо выговорил Поляничко.

— Нет уж, увольте, — коллежский асессор покачал головой и шагнул к выходу.

— Тогда напоследок, Иван Кузьмич, ответьте всего на один вопрос, — бросил вдогонку Ардашев, — зачем третьего дня в Красной аптеке вы покупали средство от крыс, основанное на цианистом калии?

— Я? — смутился Краснопеев. — Н-н-не-е помню, — он посмотрел виновато на жену. — Для крыс? Ах да! Повадилась тут одна лазить в каретный сарай. Вот я и решил с ней покончить.

— И как? Отравили?

— Какое вам до этого дело? Мне тут больше делать нечего, — зло выговорил чиновник.

— Я приказал городовому никого не выпускать без нашего разрешения — напомнил о себе Каширин. — Так что лучше сядьте.

— Вы поступаете незаконно. Я буду жаловаться, — пробубнил коллежский асессор и опустился на стул. — А на вас, господин Ардашев, подам в суд.

Присяжный поверенный ничего не ответил, а только собрал у присутствующих листки, бегло их просмотрел, передал Поляничко и заключил:

— Успокойтесь, господин Краснопеев. Вы вне всяких подозрений. Убийца купца Иванова — преподаватель физики Ставропольского учительского института Александр Николаевич Шилохвостов.

Каширин тут же подошёл к учителю и стал позади него.

Шилохвостов тревожно забегал глазами. Он искал поддержки во взгляде, но так и не нашёл её. Глотая волнение, катающееся по горлу, вымолвил:

— Это ошибка, господа, Что за бред? Какие доказательства? — Александр Николаевич попытался подняться, но рука помощника начальника сыскного отделения опустилась на его плечо, и он остался сидеть.

— Доказательств на вашу беду более чем достаточно, — ответил адвокат. Начнём с того, что именно вы перепутали цветок гинуру, называемый в народе ещё и женским счастьем, с генурисом, упомянутым мною палестинским скорпионом, от укуса которого ещё не придумали вакцину. Как я уже объяснял, так бывает, когда держишь в голове совсем другую мысль. Это свойственно человеку. Надеюсь, всем понятно, что господин Шилохвостов, отвечая розе на фразу «Оставьте, право, эту мысль», назвав гинуру, сказал: «Соперник будет мёртв. Поверьте».