Не приходилось рассчитывать, что Мислав сможет пролить свет хоть на что-то, из того, что происходило в день инцидента пятнадцатой улицы. Судя по полученным из разных источников сведениям, он всё ещё был, как минимум, нестабилен. Но была ещё одна немаловажная деталь: новостные ленты гласили, что к этой встрече так же должен присоединиться никто иной, как Энцу Маркез.

Майкл не задумывался, как именно будет проходить эта встреча и что от неё ждут те, кто её санкционировал, он лишь двигался в направлении желания разобраться в себе хоть на сколько-нибудь. И плевать на последствия – его внутренний наблюдатель постепенно отмирал, как орган, который больше не выполняет никаких полезных функций. На место наблюдателя приходил пожинатель: Майклу только хотелось увидеть то, к чему это всё привело. Пора признавать – наблюдать больше не выйдет.

Вид, что открывался из окна дома Майкла, больше не имел значения. Его немая красота была утеряна для Майкла, она больше не имела никакой удивительной природы. Мир Майкла разоряла догма, которую он нехотя вынашивал – всему конец, рано или поздно. Всё на что обращал внимание Майкл, глядя порой в окно – это мёртвые мухи на земле.

В дверь настойчиво постучали. Майкл подошёл и заглянул в глазок:

– Кто.

– Доктор Рудо.

Майкл открыл дверь, и как только доктор вошёл, сразу же её захлопнул, не желая ни одной лишней секунды терпеть вспышки фотокамер репортёров, которые дежурили посменно у его двери.

– Как ваше состояние, мистер Рейв?

– Подавленное. В целом сойдёт.

– Вы не стараетесь соврать, это хорошо. – Доктор Рудо протёр так кстати прихваченным с собой платком стул в прихожей и сел на него. – Когда вы работали архивистом, у вас всегда был завидный порядок на рабочем месте. Вот только по вашему жилищу не скажешь, что вы остались верны своим старым привычкам.

– Руки пока не дошли. Я не так давно вернулся, так сказать.

– Ну да, ну да, понимаю. Как отреагировала Лорис на ваше возвращение? – Рудо теперь знал куда больше, чем Майкл предполагал.

– У неё теперь новая жизнь, вот пусть и живёт.

– Вы ведь так яростно желали видеть её. Она вам очень дорога, как я полагаю.

– Верно. – Даже из соседней комнаты, где переодевался Майкл, можно было уловить недовольные, взволнованные нотки в его ответе. Однако он был достаточно сдержан: – От того не хочу нарушать её идиллию.

– Ну вы ей хотя бы на глаза показались, поговорили? Она ведь в любом случае всё уже узнала из новостей. – Небрежностью сказанного доктор Рудо дал понять Майклу, что он не представляет, насколько тесно были переплетены их жизни.

Остановившись на секунду, Майкл подумал о том, что из его воспоминаний вполне может следовать, что Рудо может быть лично знаком с Лорис.

– Вы ведь с ней знакомы?

– Да, но мы редко виделись. Мы знаем друг друга по воле её тёти, Альбертины Сарто. Все те разы, что мы с ней общались, она в той или иной степени интересовалась у меня, как у психолога, какие действия предпринять по отношению к мужу, дабы вновь разжечь в нём любовь к ней и к жизни. Подумать не мог, что этим мужем окажется тот самый мальчик, стойкий Майкл Рейв.

– Вы так просто сдаёте врачебную тайну?