— Так значит, нам остается сидеть сложа руки, и ждать, когда Централь начнет умирать, так что ли? — намеренно резко спросил Вик. Он надеялся расшевелить Анта, но это не удалось. Вик глянул на Лен — в полумраке ее лица не было видно, белело только пятно полотняного платья.

— Я не думала, что все настолько серьезно, — услышал он голос девушки. И тут же Ант уточнил:

— ОЧЕНЬ серьезно. Серьезнее, чем вы думаете…

Вошла Ева — она принесла глиняные кружки с горячим взваром и миску с медом.

— Включите энергию, — сказала она, — что ж вы в темноте сидите?

Остальная часть вечера прошла по-домашнему, в ничего не значащей болтовне.

Говорила в основном Ева, Ант поддерживал разговор. Вик и Лен отмалчивались. То, что они услышали, угнетало. Оставалось хода три до полуночи, за окном было темно и тихо, только откуда-то из-за поселка службы металла доносился многоголосый собачий вой. Почти все люди уже спали — чтобы завтра, как обычно, проснуться с первыми лучами солнца и начать привычную борьбу за существование.

Бессмысленную борьбу?

Ант вышел проводить их.

— Завтрашние проблемы, — сказал он. — мы еще поговорим о них, в том числе на Совете. А пока к завтрашним проблемам прибавьте еще две. День Снега и конвои.

Сейчас я скажу вам то, что известно пока лишь двоим: мне и Легу. Надеюсь, вы не станете передавать это сообщение направо и налево. Итак: если служба здоровья не восстановит запасы препарата, нынешний День Снега может стать последним.

— Что?! — воскликнула Лен. Вик почувствовал себя так, словно его ударили из-за угла чем-то тяжелым прямо по голове. — Так быстро… — прошептала Лен.

— Да. Препарата требуется много, и хватит его только на один День Снега.

Потом… Короче говоря, если Лег не придумает что-нибудь, нам крышка, — последние слова Ант произнес беззаботно, почти весело. — Эта проблема меняет всю картину нашего «завтрашнего дня», не правда ли?

«И он молчал!» — ошеломленно думал Вик. — «Он говорил с нами, соглашался, спорил… а сам знал ТАКОЕ!» — Ты никак не можешь поговорить с нами, как со взрослыми людьми, — с досадой сказала Лен. — Ты обращаешься с нами, как с несмышленышами в День Школы! Почему ты не сказал о препарате сразу? — …И еще одна проблема. Вернее — наблюдение, — невозмутимо продолжал Ант. — Конвои.

— Конвои? — Вику передалась досада Лен. — При чем тут конвои? Ант, говори прямо, к чему ты клонишь?

— К тому, что участники конвоев, — Ант ткнул пальцем прямо в грудь Вику, — люди из твоей службы и службы пищи — очень не любят рассказывать о том, что видят у фермеров. Отвечают примерно одинаково: «Ничего особенного».

— Возможно так и есть. — …Однако ни один из тех, кто бывает в конвоях, не исчез на границе с Городом.

— Ант повернулся к Лен. — Ни один! Я проверял лично. Это наблюдение специально для тебя. Насчет чего-то, что «нужно изменить в нашем существовании»…

Вик уже отчетливо понимал, что Ант составил какой-то план действий, который спасет Централь. Какой именно? Но спрашивать об этом Анта прямо сейчас было бы наивно.