На носу катера взбухло плотное облачко. Секундой позже до мостика долетел негромкий хлопок.

По воде, словно камешек, пущенный «блинчиком» по глади пруда, запрыгало что-то небольшое, взблёскивающее ярко начищенной латунью.

– Промазал! – выдохнул Остелецкий. – Но как же так, команды стрелять ведь не было?

– А хоть бы и попал, так и что с того? – усмехнулся Зацаренный. – Мина-то у него практическая, без пироксилина. Мы её для опытовых стрельб используем, уже десяток раз пускали, потом вылавливали. Жаль будет, если сейчас пропадёт…

– Решили, значит, пугануть? Толково…

– Точно так-с! Видите – он ворочается от катера к нам!

Действительно, шхуна, успевшая расстаться с частью своего белоснежного наряда, поворачивалась к «Николаю» носом. Береговой бриз сносил дым назад, совершенно скрывая преследующую её миноноску.

– Я к орудию. – Остелецкий кивнул на двадцатифунтовку, стоящую на полубаке. – Велите комендорам живо подавать!

– Велю, конечно. – Зацаренный смотрел на гостя в недоумении. – Но зачем, они же и так…

– Исполняйте, сударь мой, и без рассуждений! – начальственно гаркнул Остелецкий и на одних ладонях, не касаясь, ступеней, съехал по трапу. Зацаренный проводил его удивлённым взглядом и выкрикнул команду артиллерийскому офицеру.

Первый снаряд лёг большим недолётом. Второй упал саженях в пяти под кормой (дистанция к тому моменту сократилась до четырёх кабельтовых) и паровой катер, с которого отлично видели и выстрелы и всплески от падений снарядов торопливо рыскнул в сторону – кому охота попасть под огонь своих же? Третий снаряд продырявил обвисший грот, а следующие Остелецкий с методичностью плотника, забивающего гвозди, стал заколачивать в корпус шхуны, целя в район миделя. После четвёртого попадания раздался глухой удар, над шхуной выросло облако пара, подсвеченного изнутри красным.

– Котёл рассадил! – крикнул с мостика Зацаренный. – Задробить стрельбу! Всё, никуда они не денутся!

Остелецкий отошёл от орудия к фальшборту. В трёх кабельтовых от «Николая» быстро садилась в воду разбитая снарядами – его снарядами! – шхуна. С неё в отсвечивающую красными сполохами воду прыгали люди.

– Может, объяснишь, зачем нужен был этот спектакль? – негромко, так, чтобы слышал только Венечка, спросил подошедший Зацаренный. Отличнейше ведь догоняли…

– Слово чести, Измаил Максимыч, всё объясню. Только не сейчас, хорошо? Пошли лучше боцмана с матросами обыскать это корыто. И ещё…

Он воровато оглянулся на мостик где стоял, вцепившись в поручень здоровой рукой, обер-лейтенант фон Арним.

– Там должен быть один тип – здоровенный такой, с чёрной бородой. Присмотри, чтобы наш гость его не увидел. Пусть думает, что он потонул.

– А если он действительно утоп?

– Вот и ладушки тогда.

– В странные игры играешь, Вениамин Палыч…. – недобро сощурился командир «Николая». – Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Но учти: как вернёмся, я всё детальнейше изложу в рапорте.