Пятнадцать минут спустя Кэри сидела на пассажирском сидении в машине Рэя, следила взглядом за бегущей под колесами разметкой, вдыхала прохладный утренний воздух и надеялась, что все это поможет ей сдержать рвоту.

"Поговорим?" – спросил Рэй.

"О чем?"

"Об Эви. Хиллман мне все рассказал".

"Рэй, я не могу", – сказала Кэри, глядя в окно на проносящиеся мимо дома. "Пока нет".

"Ладно. Можем поговорить о чем-нибудь другом".

"Например?"

"Хиллман сказал, что ночью ты вела себя очень странно. Он волнуется за тебя".

Кэри вздохнула и обернулась к нему. Он был уже без шейного корсета, и глаза его были не такие красные, как ночью. Физически он был в норме, но брови его были нахмурены, а губы – плотно сжаты. Кэри ему посочувствовала: он очень старался выяснить, что с ней, но боялся сказать что-то не то.

"Я почти уверена, что у меня сотрясение после наезда. Вдобавок, я… закрылась, после того, как они уехали. Так что собеседник из меня был так себе".

"А сейчас тебе лучше?" – скептически спросил Рэй.

"Сравнительно. Почему ты спрашиваешь?"

"Потому что от тебя несет, как с винодельни", – откровенно ответил он.

Она смерила его уничижительным взглядом. Он продолжил.

"Я просто хотел убедиться, что ты готова".

"Я даже не знаю, к чему", – напомнила она ему.

"Я же сказал тебе, что получил наводку от Чики".

"И как же тебе удалось развязать ему язык?" – спросила Кэри, приподнимая брови.

"Я не могу об этом говорить".

"Серьезно? Ты мне не скажешь?"