– Мило, – произнес Бобби. Он дал Вафле обнюхать свою руку и почесал ей шею. Собака принялась тереться о его ногу.

– Она к плохим не идет, – сказала Эстер, чтобы разрядить обстановку, однако Шерил снова принялась суетливо трогать все, до чего могла дотянуться: журнал, волосы… взяла пустую кружку и снова поставила на столик.

– Не стану больше отнимать у вас время, – сказала Эстер.

– Я же только пришел, – возразил Бобби.

– Вы мне выезд загородили.

– Да, уж простите.

Эстер так и не поняла, с угрозой он это произнес или нет. Она нащупала в кармане телефон, прикидывая, как скоро прибудет полиция. И сколько помощников шерифа в местном участке: один или больше?

– Не подвинете свою машину?

– Может быть.

Бобби привалился к стене, словно репетировал роль Джеймса Дина[10].

– А может, и нет? – спросила Эстер.

Бобби выгнул бровь и подмигнул ей.

– Хватит, Бобби, веди себя нормально, – накинулась на него Шерил и принюхалась. – Пил? Еще десяти нет, – голос ее звучал неожиданно твердо, и на мгновение Бобби даже испугался. – Она безобидная, понял? Совершенно безобидная. Она знакома с Лайлой Блейн, искала ее братца и наткнулась на Гейба. Он, оказывается, в Бостоне.

– Старушка Лайла, – произнес Бобби, жестом изобразив большие груди.

– Понятно, – сказала Эстер. – У нее большие сиськи.

– Дюймовочка-то с характером.

Эстер шагнула к Бобби, но когда тот захохотал, Шерил встала между ними и отвела его к дивану.

– Сядь, выпей кофе. Глядишь, протрезвеешь, на человека станешь похож. Эстер едва знает Гейба, только вчера познакомились. А сегодня она к нам приехала, – добавила она таким тоном, будто намекала Бобби на что-то. – Милочка, присядьте. Бобби дурак, конечно, но безобидный.

Эстер присела на подлокотник кресла. Вафля принялась скакать рядом, пытаясь забраться к ней на колени.

– Я останусь, – согласилась Эстер. – Но не зовите меня дюймовочкой и милочкой, а когда я буду уходить, вы переставите свою таратайку, или я просто проеду по ней на своем пикапе. Ясно?