— Хорошо бы, — я задумался. — Вот что. Людей понадежнее отберите и перенесите казну из терема в мои палаты. Думаю, что так оно надежней будет.

Спустившись со ступеней, ведущих ко входу в замок, я несколько раз оглянулась, но из центральных дверей за мной никто больше не вышел. Скорее всего, где-то есть еще парочка ходов, через которые выпускают прислугу и сопровождение. Я не знала, что мне делать и к кому обратиться, а когда ко мне подвели коня и оставили с ним наедине, то впала в самый настоящий ступор.

Машинально взяв протянутую уздечку, наверное, эта штука называлась именно так, я посмотрела в глаза здоровенному чудовищу, не понимая, как им пользоваться. Видимо, конь что-то почувствовал, потому что тряхнул головой и топнул передними копытами, вырываясь из моих рук. Не то, чтобы я его как-то крепко держала, но ситуация была не слишком приятная и начала привлекать нездоровое внимание уже ожидающих отъезда людей, большинство из которых сидели на своих лошадях довольно свободно.

— Да что с тобой такое? — к взбрыкнувшей лошади подбежал парень лет шестнадцати, при виде которого это исчадие ада, наконец, упокоилось. Они что, серьезно думают, что я поеду на этом? Я же никогда лошадь вживую не видела, только на картинке и то в детстве. — Сеньора, дайте руку, я вам помогу.

— Эм…  — я внимательно оглядела небольшую площадку, которая начала заполняться людьми, конями, какими-то повозками. На некоторых из них сидели женщины, включая Ванессу, и о чем-то весело переговариваясь между собой. Почему эта идиотка Катерина ездила верхом, а не в какой-нибудь карете, потому что сейчас, глядя на эту усмехающуюся махину, я всерьез раздумывала о том, чтобы присоединиться к прислуге.

— Как тебя зовут? — я обратилась к юноше, который все еще протягивал мне руку.

— Джакомо Фео, сеньора. Я ухаживаю за лошадьми и всегда сопровождаю вас в длительных поездках, вы не помните? — Немного нахмурился он, видимо, не понимая, как я могла забыть его имя. Да, вот такая я стерва, мог бы уже привыкнуть. Хотя, имя показалось мне знакомым, но я не стала думать об этом, пока гипнотизировала взглядом коня, рассчитывая на снисхождение с его стороны. Так, соберись и главное не думай. Я с грациозностью жирной, да еще и беременной кошки вскарабкалась в седло, под недоуменное молчание, воцарившееся на площади, но спазм в животе расставил все на свои места, по крайней мере, после того, как я согнулась и еле сдержала рвоту, площадь снова наполнилась шумом. Седло было женским и ехать бы мне пришлось полубоком, при этом я старалась не смотреть вниз, потому что чертовски боялась высоты, даже с обыкновенного стула слезть без страха остаться инвалидом не могла, что уж говорить о высоте этого исполина. Что характерно, огромной высоты, такой как с крыши замка, например, я словно не ощущала, а вот не слишком большой…  Такая вот интересная фобия. Не для меня интересная, а для какого-нибудь психиатра, если бы я решила его в свое время таким образом осчастливить.

— Сеньора, выпейте уже лекарство, путь не близкий, а в седле вас еще больше растрясет. — Вианео, подошел ко мне с кубком, который таскал, прижав к сердцу, как собственное дитя. Протянув его мне, он дождался, когда я выпью все содержимое до дна, которое опустилось комом в желудок. Я уже не опасалась, что меня отравят, потому что я вряд ли смогу проскакать на этой штуке все добрых четыре сотни с небольшим километров, это если брать соотношение дорога-местность аналогичную современной Италии.

Лекарство подействовало и меня начало сразу же клонить в сон, от чего мысли путались, но это меня спасло от позора, ведь отдавшись рефлексам тела, я, гордо задрав голову, выехала из Рима в окружении армии, мимо толпы, которая уже не была так решительно настроена против Риарио. Теперь, после зачистки, получив массу неприятных удовольствий, народ внезапно проникся к нему любовью, и желал всего самого хорошего, только бы он побыстрее убрался отсюда следом за своей женой.

В себя я пришла уже после того, как мы выехали из города и отошли от него на довольно приличное расстояние. Путь шел в гору, преодолев которую, мы оказались на равнине, немного возвышающейся над Римом, после чего меня буквально включило. Я посмотрела вниз, от чего началась паническая атака, как всегда бывало до этого, когда смотрела с небольшой высоты. Закружившаяся голова и резко подскочивший пульс дали естественный толчок к тому, что я потеряла равновесие и, взмахнув руками, свалилась с коня, который спокойно остановился пощипать траву, ожидая, пока его припадочная хозяйка придет в себя.

Упала я не удачно, руки и лицо познакомились со средневековой землей, а живот прострелила сильная, но сразу прошедшая волна боли.

Вокруг забегали люди, пытаясь меня поднять, но я только перевернулась на спину и смотрела на голубое небо, чистое, не познавшее еще катастрофу урбанизации и индустриализации.

Всех разогнал Вианео, который сопровождал меня домой и не остался в распоряжении Риарио. Он вместе с каким-то наемником, которого я ни разу до этого не видела, оттащили меня в сторону, в тень от одной из телег, где лекарь меня осмотрел и, в конечном итоге, сослался на общее переутомление. Вианео приложил мокрую холодную тряпку к моей голове, обрадовав всех до безумия, объявив, что в ближайшее время мы никуда не идем и не едем, пока мне не полегчает.

В принципе, мне уже полегчало, буквально сразу в тот момент, когда я приземлилась на землю, но театрально умирать мне никто не запрещал, поэтому я демонстративно страдала, чтобы хоть ненадолго отсрочить это гребанное путешествие и придумать, как мне его перенести без особых проблем для, и без этого подорванного психического здоровья.

Во время этого вынужденного отдыха я оглядела свой отряд, который насчитывал пятнадцать наемников Риарио, ни один из которых не находился в замке Святого Ангела, пока я там развлекала Ватикан, пять повозок, забитых различными вещами, как моими, так и сопровождающих меня людей, и десять человек прислуги женского пола, часть из которых работала в замке и которых Риарио, так сказать, эвакуировал. Заботливый какой, даже и не скажешь на первый взгляд, что это какой-то тиран и деспот, вон о бабах чужих позаботился. Все они расположились на этих самых телегах. Вианео и Фео ехали рядом верхом, как и все остальные, на своих четвероногих помощниках. Отряд был конным, так что поездка не должна была слишком затянуться, правда, груженые телеги немного тормозили темп, который могли бы выдержать за дневной перегон обычные лошади при всадниках. Останавливаться надолго где бы то не было, я была не намеренна, и этому было несколько причин. Первая — это неясность в каких отношениях и с кем состояла Катерина, особенно с графами и сеньорами территорий, идущих по пути в Форли. И вторая, мне нужно вернуться домой, будем это называть так, поскорее, чтобы прийти в себя и дотошно разобраться своими силами, что вообще происходит в этом мире, и какую роль играет Форли вместе с Катериной в жизни Италии. Проколов больше быть не должно. А еще было непонятно, как объяснить всем, почему сеньора внезапно разучилась ездить на лошади.

— Вианео, — я тихо позвала доктора, который о чем-то разговаривал на повышенных тонах с одним их наемников.

— Да, сеньора, — он подошел ко мне, внимательно разглядывая.

— У меня появилась небольшая проблема, после того хм…  случая в моей комнате. Скорее всего, я сильно ударилась головой, да и нервное потрясение было слишком велико. — Я пыталась объяснить средневековому врачу общеизвестные причины амнезии, но, судя по его скептическому виду, он намеков совершенно не понимал. — В общем, у меня начались проблемы с памятью. Я многое не помню. И мне не хотелось бы, чтобы граф знал об этом.

— Что именно вы не помните? — теперь он стал более серьезным, видимо, проснулся научный интерес, главное, чтобы при жизни меня вскрывать не начал, а то, кто знает этих двинутых на науке средневековых фанатиков.

— Многое. Например, как ездить на лошади. Тело вроде бы помнит, но сознанием я понимаю, что не знаю, как это делается. Я не помню многие имена и события, которые происходили со мной до того момента, как случилась эта неприятность. — Мы отошли на довольно приличное расстояние от временно развернутого лагеря, чтобы нас не слышали лишние уши.