Тот кокон, который я вила вокруг себя столько времени, разбился вдребезги. Слишком рано и слишком больно. Не просто так Леонардо не трогал меня, давая время прийти в себя и опомниться.

У меня не было ненависти или неприязни к князю. Нет, он прав. Это я виновата в гибели своих детей, только как же больно это признавать. Он хочет Милан? Да ради бога. Пусть вообще всю Италию, которая еще не была Италией, под себя подомнет. А я ему в этом помогу, если он поможет мне добраться до Чибо до того момента, как он станет новым папой.

В комнату без стука ворвался Чезаре и Леонардо, выхватывая мечи, но я подняла руку, останавливая их.

— Все хорошо, уберите оружие, — тихо произнесла я, глядя на князя Ивана.

— Катерина, все готово, Чибо и Сфорца созвали коммуну передать волю папы Юлия II, касаемую управлением городом. Народ против смены власти, и на окраинах начинаются мятежи, нам надо убраться отсюда побыстрее, пока волна не докатилась до центра. — Да Винчи пристально смотрел на моего гостя, который сжал мою руку, стараясь таким образом подбодрить и, возможно, успокоить, и мне почему-то совершенно не хотелось убирать ее. Мне казалось, что мы очень хорошо знаем друг друга, словно передо мной сидел старинный давно потерянный друг, который вот так внезапно нашелся.

— Кто вы и почему вы вламываетесь в комнату сеньоры? — вскинулся князь, глядя на да Винчи, у которого, судя по всему, зажглась очередная лампочка в познании неизведанного.

— Это Леонардо Пьеро да Винчи, художник и военный архитектор, и единственный приближенный ко мне человек. Цесаре, я согласна на ваши условия. Милан мне не нужен. После того, как я выполню наше соглашение, и герцогство будет вашим, наши дороги разойдутся. — Да, следующим моим прибежищем и, скорее всего, последним, будет Рим, из которого мне просто не дадут выйти живой. Я нерадостно улыбнулась своим мыслям. — Сейчас в городе будет неспокойно, в любом случае, нам всем следует его покинуть, даже, если дороги нас поведут в разные стороны.

Да Винчи? Нет, я не был фанатом его гения как художника. Но как инженера… Меня всегда не оставляло ощущение, что Леонардо родился не в то время, что он слишком поспешил. А разве он не на Моро сейчас должен пахать? Я невольно нахмурился. Не помню. Никогда не увлекался художниками Ренессанса, в отличие от Катьки, та да, знала всю подноготную и часами могла залипать, разглядывая скульптуры Микеланджело или картины того же да Винчи. Но… Черт подери, да Винчи, кто бы мог подумать?

Наемник, ворвавшийся с да Винчи в комнату, видимо услышав крики госпожи, тихо вышел, в отличие от Леонарда, который стоял, опустив меч и разглядывал меня, слегка наклонив голову. Поняв, что он не сдвинется с места, пока такой негодяй как я будет сидеть на постели сеньоры, я встал и поднял с пола шлем, который выронил в тот момент, когда схватил эту кошку дикую.

— Полагаю, нам нужно будет попросить у Лоренцо Медичи парочку юристов, которые помогут нам составить устраивающее нас обоих соглашение, сеньора, — и я снова направился к двери.

— Вы мне не доверяете? — она слабо улыбнулась.

— Разумеется нет. В последний раз, когда я доверился женщине, сдохла моя дворовая собака, отведав пирога, который предназначался мне, — в глазах да Винчи зажегся слабый огонек любопытства. — Я буду ждать снаружи, — наклонив голову, я тщательно отмерил поклон и пошел, вполголоса пропев, совершенно не палясь, потому что итальянцы все равно ни черта не поймут. — Катя-Катерина, маков цвет. Без тебя мне сказки в жизни нет. В омут головою, если не с тобою…  — у меня за спиной раздался грохот. Резко развернувшись, я с удивлением наблюдал за Катериной, которая, похоже, навернулась с кровати и теперь смотрела на меня с пола огромными круглыми глазами, явно пребывая в шоке, и повторяя.

— Ваня? Ваня, это ты? Но… как? Ванька!