— Кардинал Асканио поделился, в каком-то хитром расчёте, возможно, что я просто убью тебя, и кардиналы решат таким образом все свои проблемы, но глаза они мне этим не открыли, я не совсем идиот, Катерина, чтобы не замечать очевидного. — Если бы он мог метать молнии, то сейчас комната превратилась бы в один сверкающий аттракцион. — Невиданная щедрость от тех, перед кем ты так старательно пыталась выслужиться.

— Супруг мой, — я сделала шаг вперед, в надежде хоть как-то успокоить его, ну и, прочитать хоть бегло содержание хотя бы одного из писем. — Я порвала любые отношения с Миланом, находясь здесь, в замке Святого Ангела, именно поэтому…

— Он рассказал правду, я так и понял. Но, знаешь, это было увлекательное чтиво, словно я заново пережил пять лет, только глядя на себя со стороны. Я прекрасно осознаю, что некоторые из этих писем могут попасться на глаза не тем людям и сомневаюсь, что там будет просто нытье избалованной девицы. Поговорим дома, сейчас не то место, где следует выяснять отношения. Может уже наденешь его? Ты же всегда надеваешь это ожерелье, чтобы задеть меня побольнее?

Рука дрогнула, и нить порвалась, давая свободу жемчужинам, которые россыпью посыпались на пол. Это То самое ожерелье, которое подарил Сикст Катерине на ее свадьбу, перед этим сняв с ее шеи подарок Риарио.

— Джироламо, — я довольно ровно обратилась к мужчине, который уже открыл дверь, чтобы выйти из комнаты. Он вздрогнул и обернулся, внимательно меня разглядывая, словно видел впервые в жизни. Видимо, я что-то делаю не так.

— Пойду пообщаюсь с Себастьяном, и поэтом, и романтиком, и просто страстным любовником. Надо найти причастных к заговору до того момента, как мы покинем это место.

Я кивнула, полностью соглашаясь с его словами, после чего он еще раз пристально на меня посмотрел и вышел, громко хлопнув дверью.

Попала. Нет. Ну я, конечно, понимала, что Катерина не одна такая в своем гнилом семействе, но, чтобы Людовико вместе с Асканио так ее подставят, да это просто мерзко. Если все утрясется, ничто меня не остановит от поездки в Милан, чтобы лично посмотреть в мерзкие глазки Людовико. Посмотрим, кто из нас Моро, а кто истеричная девица. Гнев и злость подействовали на меня лучше ледяного душа. С Риарио не так все просто, мог бы давно уже удавить свою ненаглядную, но почему-то этого не делал. Вообще, мне был непонятен этот разговор, мол, я все знаю, потому что дядьки тебя кинули, но ничего с тобой сейчас не сделаю, поэтому езжай домой и бойся праведного супружеского гнева.

Я накинула плащ, хотя не до конца понимала зачем, ведь все еще было довольно жарко и душно, и вышла седом за Риарио, которого уже даже видно не было, предварительно забрав все бумаги, которые оставил в комнате Джироламо. У меня всего два часа, чтобы собраться. Значит, нужно их потратить с пользой для себя, а потом уже начинать предаваться меланхолии и попытаться что-нибудь исправить, чтобы не завершить так нелепо свой жизненный путь: либо в могиле в семейном склепе, либо на задворках какого-нибудь убогого монастыря. Возле двери дежурили двое наемников, которых я раньше в замке не видела. Видимо, пополнение из папской армии прибыло.

— Отведите меня к Бордони, — бросила я им. Солдаты синхронно поклонились, и один пошел впереди меня, показывая путь, второй остался сзади. По пути мне встретилась Ванесса, которая доложила, что она все перебрала и отчитается позже, напомнив мне, что всего у нас семь под завязку набитых сундуков. Ну и отлично. Я отправила ее распоряжаться, чтобы она перебрала все и разделила вещи на нужные, личные и дорогие и на те, которые смело можно было бы оставить. Она кивнула и убежала выполнять приказ. Нужно оставить максимум своего не слишком ценного, чтобы все мое добро не так сильно бросалось в глаза. История, правда, умолчала тот факт, что Катерина, как хомяк, тащила за собой груженные телеги, выходя из Рима с гордо поднятой головой. История вообще штука странная, верить ей нельзя от слова совсем.

Бордони нашелся в одной из комнат, перед спуском на нижний ярус, где располагалась тюрьма и пыточная. Отпустив всех своих людей, он кивнул мне, показывая тем самым, что я могу заходить, оставив свое сопровождение у входа.

— Сеньора? — почему при каждой нашей встрече он так искренне удивляется?

— Мы сможем вывести сокровищницу замка в Ватикан, капитан? — сразу перешла я к делу. — Через пару часов мы покинем замок, и я сомневаюсь, что конклав сможет сюда войти прежде, чем ворвется разъяренная толпа.

— Если через тайный ход, то это займет около часа, — он что-то просчитал в уме, прежде, чем ответить. — Но проход узкий, поэтому лошадь мы запрячь не сможем.

— Сколько людей вы сможете отрядить на это? — продолжала прессинговать я, не давая ему опомниться и задаться вопросом, а что за сокровищницу я вообще имела в виду?

— Человек шесть, сеньора. Но это нужно согласовать с графом.

— Ну так согласовывайте, — небрежно бросила я. — У нас не так много времени, не хочу, чтобы потом меня и ваших людей обвинили в воровстве.

— Да, сеньора.

— И еще. Мне нужно несколько человек, чтобы помочь вынести мои вещи, которые сейчас находятся в укромном месте. Не все можно хранить в открытом доступе, вы же понимаете, — я пристально смотрела на капитана, стараясь быть убедительной. Раньше я пыталась придумать разные пути отхода, как-то скрыто вынести папские сундучки, но сейчас, мне казалось, что если действовать открыто во всеобщей суматохе, то это будет лучшим вариантом. Ведь то, что ты хочешь спрятать, нужно хранить либо в очень секретном месте, либо на всеобщем обозрении. Да и вообще, что мне сейчас терять-то? — Отправьте людей, которых вы мне выделяете, ко входу в тюремные помещения, а мне нужно сейчас поговорить с графом, чтобы утрясти некоторые моменты, которые возникли после его ухода.

— Да, сеньора.