– «…Мудрец стремится победить зло гор и рек, искоренить его во имя праведного пути и добродетели». Используй его с глубокими мыслями и делай все правильно. Предатель Ли Рим будет обезглавлен.
Острое лезвие меча отсекло голову Ли Рима. Белый снег и зеленые листья бамбука окропила алая кровь предателя. Стая черных птиц взмахнула крыльями и улетела.
Бах!
В то же время пуля, которую выпустила Тэыль, попала точно в сердце Ли Рима.
Лепестки красных цветков ликориса, проросших внутри ворот Гона, разлетелись по ветру и проникли во врата Ли Рима. Парящие в воздухе фотографии распались на мелкие кусочки и исчезли, а Ли Рим упал навзничь, навсегда закрыв свои пустые глаза. Труп его, как и флейта, обратился в пепел и исчез, унесенный ветром.
– Тебе удалось. Это значит… Ты не сможешь вернуться.
Окруженная трепещущими на ветру лепестками, Тэыль безутешно рыдала, оставшись совсем одна в темноте.
Гон схватился за шею: шрам от рук Ли Рима полностью исчез.
– Если наши миры пойдут разными путями, то я не смогу тебя вспомнить. Мы будем жить, не зная друг о друге.
Только откуда-то издалека доносился слабый голосок Тэыль. Внезапно Гон расплакался. В месте, где они уже никогда не увидятся, двое стояли и рыдали, думая друг о друге.
Цифры, написанные на доске в кабинете Гона, исчезли, как исчезли мгновенные фотографии и банкноты Корейской империи в комнате Тэыль. Ее черный пояс, который хранил Гон, лицо Синджэ на групповой фотографии третьего отдела по особо тяжким преступлениям, кукла-лев, подаренная Тэыль Гоном, – все бесследно растаяло в воздухе. Все, что ранее связывало миры, пропало навсегда.
Мальчик, идущий по улице, играл с йо-йо. Толчком он отпускал игрушку, которая вновь возвращалась в руку. Тонкая нить снова и снова натягивалась. Казалось, она вот-вот порвется, но этого не произошло. Мальчик посмотрел на вращающееся йо-йо.
– Росток… Думал, сломался, а он пророс. Дверь закроется, останутся лишь воспоминания.
«Должен ли я покончить с этим?.. Или оставить все как есть?»
Мальчик был ребенком, молодым человеком, а иногда и стариком. Он существовал повсюду во Вселенной. Потому что мальчик этот был Богом.
В последний раз он натянул нить йо-йо.
Глава 24. Судьба, что нас выбрала
Теперь все встало на свои места. С ночи мятежа 1994 года все снова пошло своим чередом.
Поскольку Гон убил Ли Рима, ему не удалось сбежать в Республику Корея. Его двойник, Ли Сонджэ, и двойник Гона, Ли Джихун, остались живы. Муж Джонхе, отец Джихуна и младший брат Сонджэ, погиб из-за несчастного случая, но это не обернулось трагедией, разрушившей их семью. Жили они бедно, и, так как Сонджэ с детства был инвалидом, Джонхе пришлось отдать его в дом престарелых, чтобы обеспечить ему должный уход. Однако Джихун раз в месяц навещал там своего дядю.
В Корейской империи Сонён так же пыталась покончить жизнь самоубийством на мосту вместе с сыном Хёнмином, то есть Синджэ. Но в этот раз ей на помощь пришел другой человек, не Ли Рим. По воле судьбы принц Пуён, проезжая по мосту, стал свидетелем того, как женщина пыталась перекинуть ребенка через перила. Благодаря принцу Пуёну Синджэ не умер и не стал в руках Ли Рима товаром для обмена. Он вырос в Корейской империи с матерью, а не один в чужеземном мире.