– Я не молилась. Я угрожала. Хватит быть таким жестоким. Мы этого не заслужили. И спросила, благословляет ли Он нас.

На губах Гона появилась горькая улыбка.

Двое влюбленных, держась за руки, гуляли по больничному саду, пока на листьях не осела ночная роса. Они оба искали защиты и благословения Божьего. Близилось время новой разлуки. Эту правду они отчаянно не хотели признавать. Но ничего не попишешь, от судьбы не убежишь.

Сидя на скамейке, Тэыль мягко прислонилась к Гону и закрыла глаза. Так она еще сильнее почувствовала дыхание Гона, приятный запах его тела, еще яснее ощутила его присутствие – Гон действительно был рядом.

– Как-нибудь позже нужно обязательно наверстать упущенное. Съездим вместе в путешествие. Посмотрим фильм. Сделаем много совместных фотографий и…

– Чон Тэыль…

– Ничего не говори.

Ладонь Тэыль, крепко сжимавшая руку Гона, слегка дрожала. Гон сжал руку Тэыль в ответ, стараясь успокоить.

– Если ты собираешься сказать, что должен уйти, то молчи. Я тебя все равно никуда не отпущу.

Гон, потрясенный ее решительностью, молча слушал.

– Конец света или что – все равно. Давай не будем спасать этот мир. Станем просто бродить то тут, то там и жить одним днем. Давай?

Глаза Гона уже были на мокром месте. Он всей душой хотел, чтобы все шло так, как хочет Тэыль, но близился день, который изменит все, и жить сегодняшним днем не получится. Остановки времени длились все дольше и дольше, а трещины во флейте становились все глубже и глубже.

Кроме того, слишком много людей пострадало или погибло из-за того, что Ли Рим нарушил баланс между мирами. Нужно было все повернуть вспять.

– Я знаю, о чем ты думаешь: хочешь снова отправиться в прошлое, хочешь поймать Ли Рима до того, как он совершит переворот, – захлебываясь слезами, говорила Тэыль, не давая Гону вставить ни слова. – Тогда я не смогу тебя вспомнить. Если наши миры так и не пересекутся, я буду жить, не зная о твоем существовании.

– Наши миры уже слишком сильно переплелись, а причин исправить это… Их очень много. И есть всего один способ это осуществить. Поэтому ты должна разрешить мне уйти. Прогони меня, прошу.

Тэыль громко рыдала, ее жизнь рушилась. Не в силах сдерживаться, Гон опустил голову и тоже заплакал.

Как было бы хорошо, если бы слезы могли решить их проблему, но, увы, Тэыль понимала, что Гона ей уже никак не удержать. Судьба уготовила для него великое дело. Поэтому глаза Тэыль не просыхали.

– Я сейчас впервые с рождения прошу у кого-то разрешения. Если ты меня не отпустишь… я не смогу уйти.

– Пообещай, что ты вернешься, – это десятое правило. Поклянись, что обязательно вернешься, несмотря ни на что, – это одиннадцатое. Поймай Ли Рима. И даже если эта дверь закроется, открой все возможные двери во Вселенной и обязательно вернись ко мне – это двенадцатое.

Гон обнял Тэыль, безутешно рыдающую и готовую вот-вот распасться на кусочки.