– Слава богу, вы в порядке, Ваше Величество. Я отыскал Сон Джонхе. Не обошлось без помощи детектива Кана.

– Я многим тебе обязан. Спасибо за помощь.

– Так отплати мне, если благодарен. Отплати за всю ту еду и бензин, что я потратил на тебя.

– Чего ты хочешь?

– Может, твою жизнь?

Не похоже было, чтобы он шутил. Чо Ён повернулся к Синджэ и насторожился. Лицо Гона помрачнело. До сих пор Синджэ был не из тех, кто желал отобрать у Гона жизнь.

– Значит, ты виделся с Ли Римом. Скорее всего, у него обе твои матери. Он тебя шантажирует? Сказал убить меня?

– Готов расстаться с жизнью? Лучше бы тебе умереть в своем мире.

– Не так-то просто убить императора. Кого-то без личности убить намного проще.

– Но так на твои похороны никто не придет. Позвони, как будешь уходить.

Синджэ развернулся и ушел. Сам того не ожидая, он случайно дал понять Гону, что Ли Рим пришел за ним. Гон грустно проводил Синджэ взглядом, и они с Ёном направились прямо на одну из сеульских улочек. У входа в переулок стоял дом, построенный в традиционном корейском стиле. Его Синджэ вычислил во время расследования, именно там в настоящее время проживала Сон Джонхе.

– Вот это здание. Но я так и не видел Ли Рима.

– Следи за домом, выясни, как он попадает в бамбуковый лес.

– Слушаюсь. И еще… Мне звонил Чо Ынсоп. Он тоже встречался с Ли Римом. И предатель упомянул поминальную мессу по покойной императрице.

«Он пойдет на все, лишь бы заполучить обе половины флейты», – подумал Гон и сжал кулаки.

Ён проверил часы и сдержанно доложил о распорядке Сон Джонхе:

– Через двадцать минут она пойдет в ближайшую церковь. За ней неотлучно следует сторожевой пес.

– Думаю, в этот раз ты ошибся со временем.

За спиной Ёна Гон увидел, как из дверей вышла Сон Джонхе. В руках у нее была Библия, а рядом, как и сказал Ён, шагал охранник. Лицо у нее было в точности как у матери Гона. Сначала он не придал особого значения поминальной мессе, но, увидев женщину лично, понял, что последствий не избежать. Гон замер и наблюдал за Сон Джонхе.

В туфлях на низком каблуке она прошла мимо, цокая по асфальту. Гон не мог даже оглянуться, его будто пригвоздили к месту. Потом, когда звук каблуков полностью стих, он повернул голову. Женщина стояла и смотрела на Гона, их взгляды неловко пересеклись.