Угр напрягся. Самую малость, потому что сказано было очень, очень спокойно. Вдобавок Сигвард переложил нож в левую руку и продолжал чистить ногти теперь уже на правой руке.

– Как думаешь, эти конники спускаются с холма не за тобой ли? – меланхолично поинтересовался дан.

Угр быстро оглянулся.

И никого не увидел. Потому что никого и не было.

А Сигвард – был. Рывок – и он уже сдернул всадника с коня, как выдергивают репу с грядки. И, прижав к горлу угра нож, прикрылся им от стрелков.

Ререх тоже не упустил мгновение. Ухватил коня за узду, дернул книзу, сдавил левой рукой холку. Жеребец рванулся было, но притих, почуяв силу человека. Только зло косил на обидчика.

Над головой свистнула шальная стрела. Именно что шальная. Всадники, похоже, растерялись. Опасались подстрелить своего вожака, надо полагать. И солнце сейчас висит над морем, что очень кстати. Слепит врага.

Ререх оглянулся… Нет, не так все и плохо. Свои успели попрятаться кто где. Вроде никого не убили. Сигвард, согнув ноги, пытался укрыться от лучников за пойманным угром. И у нурмана получалось, хотя угр куда мельче.

Ререх огляделся еще раз. Вокруг какие-то сараюшки. Улица шагов десять в ширину, и наклон не такой уж крутой. Четыре всадника в ряд встанут на ней, но не больше. Иначе потом не развернуться. И через головы прицельно не постреляешь. Вообще особо не постреляешь. Разве что по кораблям, но это бессмысленно.

О, подмога идет. Нурманы, поснимав с бортов большие щиты, выгрузились и двинулись. Не быстро, но аккуратно, разом делая шаг левой. В стене щитов – ни щелочки. Ререх почувствовал неуместный в нынешнем положении укол зависти. У его дружины слаженность похуже. У Сигварда и дренгов в хирде почти нет. Одни матерые.

– Чего хочешь? – прохрипел угр. Трудно говорить, когда у тебя под реденькой бородкой большой нурманский нож.

– Тебя убить, – ласково проговорил Сигвард. – И всех вас. А ты что скажешь?

– Отпусти меня, и мы уйдем.

«Совсем глупый, – подумал Ререх. – Или прикидывается».

Солнце припекало шею. Сухая плотная земля пахла пылью. Слышно было, как кто-то из данов отсчитывает: «Ен… Ен…»

Жеребец дернул головой, пытаясь освободиться.

– Потерпи, малыш, – ласково проговорил Ререх.

Хирд приближался. Угры не стреляли.

– Чего тебе надо? – выкрикнул пленник по-ромейски. А потом по-угорски, уже своим. Надо полагать, требовал, чтобы его выручали.

Он не видел, что происходит за спиной, но догадывался.