Два выпада врага достигли цели, и я стиснул зубы, чтобы не завыть от боли. Если бы в распоряжении скелета оказалась не древняя рухлядь, я уже истекал бы кровью. Но ушибы не становились от этого менее болезненными.
Дождавшись, пока враг оступится, я от души пнул его в грудную клетку, и скелет повалился на ступени грудой костей. Я замер. Ладони сжимали рукоять меча как в спазме, и я с трудом ослабил хватку. Мокрый от носков до макушки, я впитывал первую победу в новом мире. В груди растекалось приятное тепло.
Вот так и становятся адреналиновыми наркоманами.
Вспомнив, что Энель сражается с куда большим числом противников, я обернулся. Ашура нашлась неподалёку. Вокруг неё валялись груды костей, но девушка выглядела так, будто вернулась с лёгкой прогулки. Ни следа приложенных усилий.
Энель разглядывала меня, закусив губу. Её задумчивый вид заставил сглотнуть.
Она не помогла мне в драке.
— Очень интересно, — протянула ашура. Её руки пустовали, но призвать Аскалон — дело одного мгновения.
Что-то в том, как я дерусь, насторожило её.
И я сомневался, что это были мои выдающиеся боевые способности.
Наконец девушка кивнула своим мыслям и подняла руку. Тотчас огромный камень, один из тех, что я скатывал на скелетов, поднялся в воздух и рванул ко мне.
Глава 6
Я судорожно бросился в сторону. Накатило запоздалое осознание: целилась ашура не в меня. Взяла левее, да и полетел булыжник по чересчур загнутой траектории, явно для того, чтобы не задеть. А его истинная цель…
Позади сухо захрустели переламываемые кости. Я оглянулся и увидел, как рассыпается последний скелет, тот самый, которого я повалил, но не добил. Если бы не магия Энель, позабытый враг прикончил бы меня в два счёта.
К пятке ботинка подкатился осколок берцовой кости. Я брезгливо пнул его подальше и повернулся к девушке. Магическое усилие не прошло для неё напрасно: глаза запали, лицо осунулось, а дышала Энель куда тяжелее, чем мгновением раньше.
В душе боролись разные чувства: ледяной страх, уколовший, когда я вообразил, что целится ашура в меня; горячая благодарность за спасение; и щекочущее раздражение, с которым я представил, сколько булыжников перетаскал в одиночку.
— Так ты могла скинуть камни телекинезом, — проговорил я, прерывая затянувшуюся паузу. Во лбу поселилась пульсирующая боль, которую вызвало долгое использование Истинного Зрения. Я потёр виски. Полегчало, но не намного.
— Могла. Но опасалась применять магию из-за повреждений в тонком теле. Простое усилие забрало больше сил, чем драка с нежитью врукопашную. Если бы я потратилась на камни тогда, тебе пришлось бы защищаться в одиночку.
Энель улыбнулась кончиком рта. Подкинула Аскалон, и тот исчез в зеленоватой вспышке. Несмотря на заверения ашуры, что магия её утомляет, этот трюк она проделала без проблем. — Недолюбливаю телекинез, в особенности неструктурный. И судя по твоей подготовке, потренироваться тебе не мешало.
— Так вот почему ты не вмешивалась, — хмыкнул я, подавляя желание усесться на побитые храмовые ступени. Смертельная схватка изнурила куда больше, чем я готов был признать. Но поддаваться на мольбы подкашивающихся коленей я не собирался.
— Вмешалась, когда увидела настоящую угрозу для тебя.