Добравшись до дворца Ана-Баала, я опять же не стал торопить встречу, а сначала отправился по знакомому коридору в место, которое я про себя назвал башней принцессы. Стражи, как и в прошлый раз, меня пропустили, и вот я вновь оказался перед Ана-Тари. Только на этот раз я готов к разговору, и ее испепеляющий взгляд меня не смутит.
— Что тебе нужно, предатель? — надбровные дуги заняли изогнутое насмешливое положение.
— От тебя — совсем ничего, — как же приятно говорить правду.
— Врешь? — она спрашивает, но я вижу, что это формальность. Мы настолько хорошо друг друга узнали, что видим, когда один из нас лжет.
— У меня договор с Ана-Баалом, но он касается чего угодно, но не тебя, — глаза напротив удивленно расширяются.
— Все равно… — Ана-Тари пытается подобрать слова, но я, заметив, что она немного растерялась и утратила бдительность, тут же этим пользуюсь.
— Иди сюда, — притянув к себе свою жену, я уткнул ее носом в свою грудь, а потом, когда понял, что она не собирается сопротивляться, медленно приподнял ее голову за подбородок и поцеловал.
— И что дальше? — когда через несколько минут мы все же отстранились друг от друга, ящерка задала этот такой непростой вопрос.
— Я выполнил половину своих обязательств перед Ана-Баалом, выполню вторую, и, уверен, мне удастся добиться для тебя свободы, — и опять ни слова неправды. И при этом для слушающего со стороны может показаться, будто я рассчитываю, что заслужу благосклонность императора, и тот одобрит наш брак и отпустит свою дочь. Да, примерно так все и будет, вот только рассчитывать на благодарность я не планирую. Только сила может гарантировать результат!
— Ты сам-то веришь в то, что говоришь? — ящерка выпуталась из моих объятий и отошла в сторону. И тут случилось что-то странное: как будто легким эхо вслед за настоящей Ана-Тари все ее действия повторила ее тень — и не только движения, но и слова. Вот только они теперь были совсем другими. — Будь осторожен, помни, что отцу нельзя доверять.
Это что, какая-то телепатия? И реагировать мне на нее или нет? Замерев на пару секунд, я проиграл кусочек видео последних мгновений. И в техническом файле, в отличие от моих чувств, ничего лишнего уже не было. Может быть, это какая-то незадокументированная возможность для супругов? Но тогда…
— Просто верь в меня. И дождись, — говоря эти ничего не значащие слова, я старался думать о своем плане, о всех нюансах, что уже успел предусмотреть. И ящерка на мгновение сбилась со своих привычных плавных движений. Неужели тоже увидела?
— Дождусь, — сказала она, и тень тут же добавила. — Я увидела и поняла. Будь осторожен.
Как же хочется после такого снова сгрести ее в объятия, но это все-таки будет лишним. Не поймет случайный наблюдатель, что же именно спровоцировало такое поведение. А непонятное, в свою очередь, приведет к тому, что появятся ненужные вопросы. Ненужные прежде всего сейчас, когда я так близок. Лучше подождать.
Просто помахав рукой, я оставил Ана-Тари в ее золотой клетке и направился к Ана-Баалу. Больше тянуть нельзя: если тот следит за мной в режиме реального времени, то, пожалуй, еще обидится, что я не спешу отчитаться о своем успехе. И, как в воду глядел, стоило мне только написать с просьбой о встрече, как император сразу скинул координаты своего летнего сада.
Забив их в навигатор, я двинулся вперед, надеясь, что тут эти штуки работают лучше, чем на Земле. А то там порой поедет твоя отметка у спутников, и поди догадайся, на какой поворот с автострады тебе съезжать. На знакомых-то дорогах ладно, а если вот в чужой стране… К счастью, мои опасения оказались напрасными, и через десять минут я уже проходил через пузырь, отделяющий императорский сад от внешнего мира. Такой своеобразный дополнительный слой виртуальности, только созданный не Джи, а самими игроками.
Не знаю, как такое возможно и сколько времени ушло, чтобы собрать подобную коллекцию, но смотрелся этот сад просто величественно. Вот небольшой уголок Мираха — тут только травы, стелящиеся по земле вьюны и растение, похожее на кактус. Вот Риккини-Тен — такие же деревья росли в моем поместье, конечно, до тех пор, пока его не сожгли ядерным взрывом. А вот и Земля — так странно видеть рядом родную березу, елку и пальму. Пожалуй, я погорячился, говоря о величественности. Когда смотрел на флору других планет, это действительно впечатляло. Но стоило увидеть такую вот солянку с родины, и очарование пропало. Может быть, в этом и есть разница между искусством и китчем? Одно вызывает восхищение, а второе — просто воплощенное в вещах и предметах хвастовство.
— Итак, ты смог, — из-за поворота появился Ана-Баал и тут же взял разговор в свои руки. — Честно, не думал, что справишься. Но ты смог меня удивить.
— Думаю, пять тысяч лет назад мои соотечественники удивляли тебя не менее часто, — может быть, я перегибаю палку, вспоминая противостояние Земли и Альдноа, в котором успел поучаствовать, оказавшись в прошлом. Но уж очень мне не нравится, когда на меня смотрят вот так вот снисходительно. Таким людям не идут навстречу, максимум, что они могут получить — это подачку. Так что если я сейчас не покажу зубы, боюсь, кое-кто о своем обещании даже не вспомнит.
— Да уж, это была та еще нервотрепка. Твои сородичи всегда отличались упрямством и силой воли, способной воплощать в жизнь самые безумные идеи. Это надо же было такое придумать — уходить за грань не союзом, а всего лишь одной расой. И ведь смогли! Одни, практически против всех, но выстояли и добились своего, — слушая мечтательный голос Ана-Баала, я как будто смог заново на него взглянуть. Да он же завидует! Тому, что кто-то смог реализовать то, о чем он даже подумать не смел. И сейчас, пытаясь подмять под себя все другие расы, он по факту просто хочет повторить этот подвиг. Один против всех — сразиться и добиться своего.