Открыв карту, я открыл рот, потом долго вспоминал, как он закрывается, а после ещё дольше пытался проморгаться.
Нет, призрак нужной мысли поселился у меня в голове ещё при сообщение о внезапно открывшихся дверях, но кто мог подумать, что этих дверей окажется столько!
Карта города и прилегающих окрестностей была щедро усыпана восклицательными знаками как минимум пяти разных цветов. Даже на территории дворцового комплекса разместилось целых два знака кислотно-фиолетового цвета. А жизнь-то налаживается, усмехнулся я про себя, поставив челюсть на место и окончательно поверив своим глазам. Нужно будет прошерстить, что к этому моменту появилось на форумах по поводу очков славы, но это потом. И квесты тоже потом. Сейчас нужно дойти до кузнеца и выяснить, за что такое счастье.
Сориентировавшись по карте и найдя в ремесленном квартале нужное здание, я, как учили в свое время в тренажере, щелкнул пальцем по нужному мне месту и подтвердил установку маркера и прокладку маршрута. Как сообщалось в тренировочной программе, на открытой местности функцию прокладки маршрута использовать было практически бессмысленно, а вот в городах и крупных населенных пунктах она признавалась крайне полезной и эффективной для применения.
На общей карте тем временем как раз отобразился предлагаемый маршрут и несколько альтернативных ему вариантов с указанием длины каждого пути. Я выбрал самый короткий и закрыл карту. Под ногами проступила светящаяся линия, ведущая к указанному мной месту, по выбранному маршруту. Удобно, решил для себя я, отправляясь на встречу с кузнецом.
Уже на подходе к кузне мое внимание привлекло одно из самых жалостливых зрелищ в этом мире. Молодая девушка, а скорее даже девочка, одетая во что-то хоть и чистое, но явно видавшее виды и знавшее лучшие времена, сидела прямо на мостовой и всхлипывая, старательно утирала слезы рукавом. Не знаю как другие, а я не в состоянии пройти мимо плачущего ребенка. Особенно, если это ребенок сидит один одинешенек прямо у меня на пути.
— Привет, что случилось, почему ты плачешь? — Я присел на корточки напротив девочки и улыбнулся как можно искренней.
— Я… Все… Провалила… — Всхлипывая ответила она.
— Что провалила? Куда провалила? Зачем провалила? — Я сделал большие удивленные глаза, стараясь отвлечь девочку от ее горя и переключить внимание на что-то другое. — И кто теперь за всем тем, что ты провалила, полезет туда, куда ты это провалила?
Всхлипывания временно прекратились, а девочка уставилась на меня своими огромными, мокрыми от слез глазами. Нужно было срочно закреплять успех:
— А с наводнением кто бороться будет?
— С… С каким наводнением?
— С тем, которое всенепременно случится, если ты сейчас же не перестанешь плакать. — Я нахмурился и сделал серьезное лицо. — А то вон, развела мокроту, а вытирать кто будет?
Девочка часто заморгала, всхлипнула пару раз для порядка и принялась вновь вытирать глаза рукавом. После поправила нехитрую прическу и уже вполне осмысленно посмотрела на меня:
— Простите, я что-то совсем расклеилась.
— Так что у тебя случилось, что ты решила затопить весь город?
— Я не смогла доставить послание… — На последнем слове она снова начала всхлипывать. Слезы вновь потекли из глаз, сводя на нет все мои старания.
— Погоди! Какое послание? Кому послание? Зачем послание? — Вложенная мной экспрессия подействовала, и всхлипы прекратились. — И зачем вообще кого-то, куда-то зачем-то посылать? Вдруг этот посланный кто-то найдет где-то что-то, но не то, за чем его послали, а что-то, что он совершенно не должен был найти?
Времени, которое потребовалось девочке на то, чтобы вникнуть в последнюю словесную конструкцию как раз хватило, чтобы она снова успокоилась.
— А теперь давай по порядку. Кто тебя послал, куда послал и почему ты все это дело провалила? Только давай ты соберешься и не будешь больше увлажнять воздух. — Я еще раз улыбнулся и уселся, скрестив ноги по-турецки, напротив нее прямо на мостовую.