— Да уж, наверное, судя по тому, сколько стоили билеты.

— Это удачное вложение денег, папа. Мой преподаватель говорит, что мы здесь недостаточно ценим ее, но, если бы дело происходило во Франции или Германии, в ее честь уже давно назвали бы улицу.

— Что еще мне надо знать, чтобы не дать маху? Я прилично одет?

— Неплохо. Ты оставил ствол дома?

— Конечно. Ты принимаешь отца за Билли Кида?

— Кстати, мобильники выключают.

— Ну, этого ты мог бы и не говорить.

— Пока звучит музыка, не аплодируют. Даже если тебе очень понравится какой-то пассаж или ты проследишь развитие каденции, когда Ане будет играть сегодня, ты должен слушать затаив дыхание. Не подпрыгивать на месте и не отбивать ритм ногой.

— Что такое каденция, сын? Не пугай меня.

— Это часть, в которой оркестр дает скрипачу возможность щегольнуть самыми трудными пассажами. И не аплодируй в конце каденции, хоть бы ты был вне себя от восторга.

Пердомо минутку помолчал, пытаясь усвоить инструкции Грегорио, потом сказал:

— Не понимаю, как мой сын может так любить этот мир. А мне вот не нравится всегда наперед знать, что должно произойти. На концерте рок-музыки не знаешь, что будут играть музыканты, тебя все поражает, начиная с первой минуты.

— Папа, на многих концертах рок-групп ты даже не знаешь, что они играют и когда началась музыка.

Отец и сын снова помолчали, отчасти потому, что возможность найти место для парковки становилась все менее реальной, как вдруг Грегорио, вздрогнув, сказал:

— Поставь ее позади вот этого контейнера для стекла.

— Здесь стоянка запрещена. Лучше поехать на парковку.

— Парковка далеко, и начинается дождь. Поставь тут.

— Не могу, Грегорио. Тут меня обязательно оштрафуют.

— Нет, папа. Здесь не штрафуют.

— Откуда ты знаешь?