— Но у вас нет подтверждения этому, верно?

— Нет.

— По какой причине вы держались на расстоянии друг от друга?

Немного помолчав, Рескальо сказал:

— Я полагал, что Ане должна сама заниматься своей карьерой и не перепоручать этого Кармен. И Кармен, естественно, воспринимала меня как угрозу своим отношениям с Ане. А кроме того… — Итальянец оборвал фразу, но Сальвадор заметил мелькнувшую на его лице гримасу отвращения.

— А кроме того…

— Кармен лесбиянка. И мне всегда казалось, что ее очень привлекает моя невеста.

— Понимаю. А ваша невеста сознавала, что так привлекательна для нее?

— Ане всегда мне говорила, чтобы я не выдумывал глупостей, что Кармен для нее как мать. Но я чувствовал, что в этих отношениях было нечто… нечто извращенное.

Сальвадор некоторое время назад вытащил из кармана пиджака небольшую книжечку и стал записывать в нее самые важные показания итальянца. Наступило продолжительное молчание, во время которого Сальвадор писал под внимательным взглядом Рескальо. Закончив, инспектор спросил, как ему найти Кармен Гарральде, и музыкант объяснил, что она живет в квартире на верхнем этаже, которую Ане купила в Мадриде в районе Лас-Вистильяс.

— Она чудесно расположена, оттуда видно полгорода, — заметил Рескальо.

Сальвадор, поняв, что ручка пишет еле-еле, несколько раз встряхнул ее, как градусник, потом даже подышал на кончик, прежде чем задать следующий вопрос:

— Сеньор Рескальо, вы не стали смотреть вчера вечером — и мне кажется, правильно, — на тело своей невесты. Я должен сказать вам, что на груди у нее было написано кровью одно слово по-арабски.

— Боже мой! — воскликнул музыкант, в ужасе закрывая лицо руками. — Значит, ее мучили?

— Не думаю. Судебный врач считает, что ее сначала задушили, а уже потом написали на теле арабскими буквами слово «Иблис». Вы знаете, что оно значит?

— Не представляю себе.

— Иблис — это мусульманский дьявол. У нас есть причины подозревать, что здесь замешана какая-то группа исламских фундаменталистов или, возможно, фанатик, действовавший в одиночку. Насколько мне известно, террористы «Аль-Каиды» настроены против испанцев, особенно после суда по поводу теракта одиннадцатого марта. Вы не знаете, получала ли Ане какие-нибудь угрозы в последние месяцы?

— Нет, она бы мне рассказала.

— И вы не знаете, у кого могли бы быть причины убить ее?

— Сантори Гота была ее серьезной соперницей на сцене. Но не настолько же, чтобы убивать?