— Ага. Вон, на Мылках стойбище проезжали, там такие стоят!
— Кхы… а ты откель знаешь, что ихнее стойбище Мылкой обзываецо?
Вот же. В самом невинном разговоре умудрился сесть в калошу. Ну, выкручивайся, осел, иначе…
— Дык местные сказали.
— И когда успели? Вроде не было про то разговору…
Я поспешно "перевожу стрелки" на более нейтральную тему.
— Никанорыч, а ты стрелял с оружии своей?
— А то! Весной купил американский револьверт. Кольт Нэви[37] называется. Стало быть новый. Точно новый. Гляди!
Никанорыч вынимает из кобуры здоровенный револьвер с граненым стволом. Крутит барабан, откидывает сбоку крышечку, поворачивает револьвер стволом вверх и высыпает на ладонь… патроны! Самые настоящие! Видно, что вообще-то револьвер не совсем новый, уже вволю пострелял. Во всяком случае, ношеный изрядно — потерта рукоять, есть мелкие царапины на барабане и стволе, грани и срез ствола местами стерты до белизны. Показываю пальцем на патрон, Никанорыч кивает, беру, рассматриваю. Да, патрон. Но это еще не "тот" патрон. Он без капсюля, значит, как и современный мне мелкашечный — бокового огня[38], латунная толстая гильза, пуля свинцовая, калибр около сантиметра. И, небось, дымный порох. Я слышал про такие, а вот увидеть сподобился в первый раз. Никанорыч назидательно поднимает палец.
— Вот, Василий, ты правильно смикитил, новая штука, унитарный патрон называется. В гильзе зараз пистон, порох и пуля. Выстрелил шесть разов, быстро раз-раз, выбил их вот этой штукой (Никанорыч показывает на экстрактор, что справа от ствола) потом раз-раз, зарядил еще шесть и опять готов к открытию огня! Не то, что раньше!
— А что раньше? — интересуюсь.
— Раньше надо было пороху в ствол засыпать, потом пыж шонполом затолкать, потом пулю забить, пистон поставить на брандтрубку[39] и один раз стрельнуть. И заново заряжать. Мешкотное дело! А ежели под дождем, или на ветру, то в ствол и песку и воды наносило, осечки через раз случались. Вроде зарядил, приложился, щелк — ан нет выстрела, а супостат уже перед тобой, некогда снова заряжать, бей его штыком да саблей.
— Эге, а ежели супостатов али лиходеев трое-четверо? Тогда как?
— Тогда, Василий, с собой надо было носить три-четыре пистолета и саблю. Аль бебут — это кинжал такой, флотский. Отстрелялся, саблю в руку и рубить — колоть. А таперича — шалишь! Шесть пуль зараз — это тебе не фунт изюма! А винчестер ихний и вовсе пятнадцать!
— Скока-скока?
— Вот стока, — Никанорыч растопыривает все пальцы на руках и потом еще раз одну пятерню. Ну, тут он прибавил лишку, сдается мне, что четырнадцатизарядные вроде были, не больше. А может и не знаю чего…
— Ого! А винчестер это что?
— Это винтовка новая, магазинка. Стреляет быстро — страсть!
— Покажешь?
Никанорыч хмыкнул: