— А я всем, кому мог, говорил одно: с плохими ли американцами, с хорошими ли — нам, русским, надо сосуществовать в мире. Иначе — всеобщая гибель. Почему, почему многие из ваших сильных мира сего этого не понимают? Неужели они надеются поставить СССР на колени? Тем или иным путём? Значит, они не понимают, с кем имеют дело.

— Я не сильный мира сего, Андрей. И я не могу говорить за них. Но мы тоже люди и скажем своё слово.

Над городком К. повисло не то лето, не то зима, не то осень — обычная западная погода. Страна заката, одним словом. Но в этом не было никакой грусти, ибо грусть здесь вообще отсутствовала. Двигались бесконечной цепью машины, изредка — автобусы, обыватели в пивных не грустили, а просто сидели одни за своей кружкой пива… Одни здания банков были непроницаемы для всего человеческого. Но, как и везде, явно ощущалось, что всё, что здесь существует, вертится вокруг них. Андрей делал отчаянные усилия, чтобы вырваться…

А Лена в своей библиотеке была поражена: как только её коллеги узнали, что она уезжает и, вероятно, уже не вернётся, посыпались сожаления, а в двух случаях даже слёзы. Она с удивлением узнала, что она довольно популярна среди своих сотрудниц, что некоторые к ней даже тянулись и она сама поражала других своей необычностью.

— Вы какая-то другая, — печально сказала ей Сюзанн, девушка из отдела книжных закупок. — Что-то в вас есть, чего нет в других.

Майкл же вдруг похолодел: он понял в Андрее маленькую часть того, что сам Андрей перед ним настойчиво скрывал.

А между тем в огромном Нью-Йорке дни боевой старухи Лиз Булвэр были сочтены: старость, рак лёгких, операция бессмысленна. Впрочем, подобное или близкое к этому происходило в большом количестве в больших городах и в маленьком количестве — в малых. Так что ничего в этом не было удивительного, особенно учитывая её возраст. Но для старухи это, однако, был шок. Не то чтобы она считала себя бессмертной (ум у неё был очень практический для этого), но всё-таки это событие ввело её в состояние какой-то нелепой озадаченности. Или, вернее, пародии на озадаченность. Она тут же потребовала к себе знаменитого психоаналитика.

— Я вам плачу большие деньги, — заявила она ему. — За такую сумму вы обязаны разрешить мне вопрос о смерти.

— Мне за час платили и больше, — обиделась знаменитость. — Я за полчаса до её смерти ввёл жену президента автомобильной компании в уравновешенное состояние. Она была верующая, и она боялась, что она попадёт в рай, где не будет ничего материального… Я убедил её, что там она получит то же, что имела здесь. А вы, простите, верующая?

— Нет. Никогда такой глупости не допускала.

— Будем исходить из этого. Итак, проведём первую беседу. Мой вам совет: наслаждайтесь. Да, да, наслаждайтесь. Каждую минуту, каждый час. Не теряйте времени. Наслаждайтесь всем, чем можете, к чему у вас есть привычка: воздух, чай, кофе, гимнастика, алкоголь — всё годится.

Второй совет: перестаньте думать. Ведь что такое смерть? Это ваша мысль о ней. Гоните её прочь! Думайте о чём-нибудь другом. Не думайте о смерти, как будто её и нет.