Глава 21

Бедолага Юров трое суток, пока не передал нас с рук на руки своему полковнику в Холмогорах, порхал ошалевшим мотыльком вокруг наших задравших нос до стратосферы принцесс. А красавицы тренировались на юном полусотнике, оттачивая мастерство эпического рассказа, не забывая при этом снисходительно-покровительственно постреливать глазками в Малюту. Парень не знал, то ли радоваться такому вниманию великосветских дев, то ли спрятаться в тундре от их острых язычков и дружеского теплого внимания в одно мгновение готового смениться холодным пренебрежением и обратно.

В аномалии высокомерие и стервозность отошли на второй план, там речь шла о выживании. А вот оказавшись в безопасности, титулованные змейки проявили себя во всей красе. Кроме Юрова с его егерями иных объектов внимания у начинающих рептилий не было. Не надо мной с гвардейцами издеваться же, право слово! Мы для них привычные, изрядно надоевшие, в связи с чем, уже совершенно не интересные. Вот и пришлось отдуваться юному дворянину. К чести полусотника, держался он молодцом. Внимал дамам с восторгом, где надо восхищенно поддакивал, где надо выражал приличествующее сочувствие, стойко перенося капризы взбалмошных девиц. Но после того как оставил прекрасных дам и барона в кабинете полковника Ливена, вышел оттуда Малюта с лицом человека, мгновенно самым расчудесным образом избавившегося от геморроя осложненного застарелым запором. Не скрывая, обрушившегося на него счастья, парень быстро попрощался с нами и стремительно умчался на свой Четвертый Кордон. Видимо опасаясь, что командир может передумать и оставить его дальше ублажать свалившихся как снег на голову аристократок.

Девиц поселили в доме у городского главы — роскошном тереме в стиле древнерусского деревянного зодчества. Меня же, барона и гвардейцев разместили в казармах егерского полка, выделив, правда, отдельные комнаты. Не дело дворянской родовой гвардии ютиться вместе с рядовыми.

Город посмотреть так и не получилось. Только в окно дребезжащего и скрипящего, как старая телега автобуса по дороге в казармы и потом, спустя сутки, по пути к воздушной пристани удалось мельком разглядеть чищенные от снега мощеные брусчаткой узенькие улочки и симпатичные домишки, беленные подкрашенной охрой известью. Машин гораздо больше, чем в Кочках. Люди одеты побогаче. В Пограничье одежда прагматичней, ближе к военной или охотничьей. Причем что у мужчин, что у женщин. Сказывается близость Заброшенных земель. Здесь же одеваются нарядней и красочней. Шубки, яркие курточки, вычурные шапочки на девушках и женщинах. А вот мужчины в основном в мундирах да форменных шинелях с золотым или серебряным шитьем. Редко кто промелькнет в шубе или пальто.

Специально посланный за нами дирижабль за восемь с небольшим хвостиком часов доставил наш отряд в Або. Прилетели рано утром. Еще было темно, но на площадке у причальной мачты не протолкнуться от народа. Роскошно одетые мужчины и женщины, гвардейцы четырех родов и Великого Князя, журналисты, обычные зеваки, какие-то непонятные хлыщи в незнакомой мне форме, скорее всего из ведомства князя Лобанова. Суета, радостные возгласы, музыка, крики репортеров. Моя скромная персона никого, слава Богам, не интересовала. Все внимание было приковано к девушкам, которые просто купались в лучах обрушившейся на них славы. Шутка ли, пройти сквозь Заброшенные земли!

Толпа волновалась, поддавливая оцепление из гвардейцев. Каждый хотел прикоснуться к героиням, задать вопрос, сфотографироваться рядом, просто привлечь внимание юных отважных красавиц. Гвардейцы, стоящие в оцеплении, еле сдерживали давящую на них массу людей. Поэтому пришлось срочно уводить прибывших в задние вокзала. Не общее, похожее на квадратную коробку сделанную из серого камня с высокими узкими окнами и башенкой с часами, а отдельно стоящий флигель, стилизованный под древний замок. Потихоньку народ стал расходиться. Поле опустело. Про меня словно все забыли. Техники и экипаж дирижабля уже закружились у серебристого красавца, занимаясь какими-то своими делами. Они недоуменно поглядывали в мою сторону, но вопросов пока не задавали. Пришлось в одиночестве идти вслед за ушедшим уже не моим отрядом. Правда, во флигель меня не пустили. Откуда-то вынырнула парочка мордоворотов в черных бушлатах с какими-то эмблемами и шапках ушанках:

— Стоять! — рявкнул тот, что постарше, — Кто таков, куда собрался⁈