— С Рыжим опять пойдешь?

— Нет. Сегодня один, — я непроизвольно скривился, — Не умеют твои ходить тихо.

Барон опять вперился в меня подозрительным взглядом, поглаживая пальцем вислые усы. Есть у него такая привычка, когда о чем-то задумывается. После ночного разговора боится, что брошу их? Разубеждать ни в чем не буду. По большому счету, они всегда могут вернуться и сдаться эллинам. Старый вояка кивнул самому себе и окинул взглядом берег:

— Надо бы лодки разгрузить, просушить вещи и припасы.

— Дождитесь меня, — покачал я головой, — Тревожно мне.

— Что-то чувствуешь? — он встревоженно посмотрел мне в глаза.

— Не знаю. Не хочу разводить панику, но будьте готовы быстро уходить.

— Так, может, стоит сейчас уйти, пока не успели развернуться с хозяйством?

Я с сомнением посмотрел на расслабленных гвардейцев. Да, наверное, получится их поднять и заставить опять грести. Но переход от злобных взглядов к прямому неповиновению вопрос времени. И барон это прекрасно понимает. Просто не может принять, что его хваленые, выпестованные им «Черные волки», оказались не готовыми к неожиданным трудностям.

— Не сто̒ит. Людям действительно нужен отдых. Впереди самое сложное. Все, я пошел. В случае опасности уходите вниз по реке, меня не ждите. Я догоню.

Хороший командир барон. Переживает за своих бойцов. Но какого, попав в Заброшенные земли, он и его бойцы стали как беспомощные телята? Может действительно аномалия так действует? Я здесь переродился, прожил год и практически не чувствую влияние хаоса. А как он влияет на местных? Их источники я защитил. Это да. Амулет создает небольшое стабилизирующее энергопотоки поле. Но за стандарт я брал поведение маны в Кочках. Только город стоит на самой границе аномалии. А если даже там энергетика вредна для непривычных людей? Может в этом причина психозов? В эту теорию укладывается и не совсем адекватное поведение боярыни Белозерской. С ее редким даром, она сильнее остальных должна ощущать на себе пагубное влияние хаоса. Но в то же время проблемы начались еще в убежище. А там мана абсолютно нейтральна. Мне не хватает знаний! О мире. О людях. Об аномалии.

Молча разминулся с квартетом высокородных девиц и их сопровождением, и углубился в чащу. Вчера мы с Рыжим далеко не заходили, исследовали километра два-три вглубь тайги. На большее не хватило времени. Сегодня я хотел пройти гораздо дальше. Надо попробовать разобраться, почему не дает покоя чуйка. Тайга в этих местах не такая, как рядом с моими скалами и в окрестностях Кочек. Здесь она гуще, темнее. И сосны с елями просто огромные. Стволы в два, если не в три обхвата. Густо заросшие мхом цвета засохшей крови. И гигантские шишки, гроздьями висящие на ветках. Даже страшно ходить под сенью таких деревьев. Чем глубже я продвигался в лес, тем непроходимее становились дебри, густо заросшие колючим кустарником. Приходилось искать более-менее пригодные для движения проходы, оставляя на стволах деревьев зарубки, чтобы не заблудиться.

И вдруг, словно по волшебству, заросли закончились. И передо мной раскинулось желто-бурое море, простирающееся, кажется, до самых гор. В лицо потянуло холодным ветерком, с запахом разложения и гнили. Резкие порывы воздуха пробегают по траве, создавая иллюзию шипящих волнующихся волн. А дальше, у самого горизонта, к небу вздымаются покрытые снежными шапками вершины гор. От красоты раскинувшегося передо мной пейзажа, могло бы захватить дух. Если бы не ощущение смертельной опасности, исходящее от этой равнины. И повышенная концентрация хаоса. На миг показалось, что в травяных джунглях кто-то стремительно движется, приближаясь ко мне. Я настороженно замер, сжав арбалет. Нет. Действительно показалось.

Сделав шаг вперед, тут же проваливаюсь по пояс в болотную жижу. В нос шибает тошнотворной вонью. Сдерживая рвотные спазмы, кое-как выбираюсь на сухое место. Пожалуй, пора возвращаться. Дальше не пройти. И не очень хочется, если честно. И так понятно, что причиной моих тревог является равнина. Остается надеяться, что лесная чаща с густым колючим кустарником, будет непреодолимым препятствием для обитателей болот. Хотя, судя, по тому, как мрачен и безжизненен лес, надежды эти тщетны. Остается молиться всем Богам Вселенной, чтобы уберегли ночью от знакомства с тварями, водящимися в этой густой траве. А завтра мы уйдем.

Я еще побродил по лесу, выискивая следы хищников и, ничего не обнаружив на толстом ковре из хвои, вернулся на нашу стоянку. Лагерь кипел деловой суетой. Обнаженные по пояс гвардейцы таскали и грели воду. В одной из палаток устроили парную, натаскав туда нагретых на костре камней.

— Как сходил? — не успел я спуститься к берегу, как рядом появились Гуннар с Рогнедой.

— Нормально. Где девушки? — я окинул взглядом берег и не обнаружил красавиц.

— Им устроили баню дальше по берегу, — барон махнул рукой вверх по течению, — там небольшая промоина в склоне, как раз под палатку.

— Охрана?

— Они отказались, — мотнула головой Бежецкая, — Но пару парней я неподалеку поставила.