Первым порывом Амалии было разодрать в лоскуты самодовольную физиономию Чарльза, но леди прекрасно понимала: если сорвётся, то ничего не узнает, навредит расследованию и не сможет помочь Арчибальду. Значит, нужно стиснуть зубы и терпеть, чего бы это ни стоило.
— Деньги? — усмехнулась Амалия и звучно шлёпнула по совсем уж распоясавшейся руке. — Откуда они у тебя?
— Так я же богатый, очень богатый, — горячечно зашептал Чарльз, придвигаясь так близко, что в нос леди ударил терпкий запах мужского пота, смешанный со стойким ароматом перегара, сбивающим с ног, точно гномий самогон.
Амалия, брезгливо поморщившись и отстранившись, бросила быстрый взгляд на вход в гардеробную и возмущённо засопела. Эми, которой вообще-то полагалось оставаться у входа в комнату лорда Чарльза и не отсвечивать, дабы не провоцировать подозреваемого на глупости, а сыщика на грубости, самовольно покинула вверенный ей пост и стояла у входа в гардеробную. Добро, хоть хватило благоразумия схорониться в темноте и молчать, старательно делая вид, что её здесь нет и не было никогда. Амалия рассерженно фыркнула и помимо воли улыбнулась. Понимание того, что она не одна и в трудный момент ей придут на помощь, необычайно грело и успокаивало. Только вот лорд Чарльз улыбку леди воспринял как призыв к действию и стал активнее теснить Амалию к груде вещей, которые, за неимением лучшего, заменяли ложе любви. Даму пыл кавалера только раздражал, играть изрядно надоевшую ещё за время пребывания в модном доме роль доступной сладострастницы она не собиралась, а потому зло оттолкнула Чарльза и проворно отскочила подальше от коварного вороха одежды.
— С чего бы вдруг ты так разбогател?
Лорд озадаченно поскрёб голову, не понимая, с чего бы вдруг пригожая брюнетка не спешит валиться на пол, лихо забрасывая юбки выше головы. Горничные, с которыми Чарльз привык развлекаться, любой приказ выполняли беспрекословно, да и денег за не входящие в их прямые обязанности забавы не требовали. Наоборот, едва ли не со слезами благодарили мужчину, когда он, утомлённый постельными баталиями, величественно указывал им на дверь. А эта, кукла черноволосая, ишь, возомнила о себе невесть что, благородную да недоступную из себя корчит, словно никто в замке не знает, чем она до свадьбы занималась и с кем после свадьбы кувыркалась! Чарльз ещё немного подумал и решил, что несговорчивую красотку следует наказать. Амалия, которая внимательно наблюдала за мужчиной, заметила, как опасно сверкнули его глаза, как сжались в кулак бледные толстые пальцы, и невольно закатила глаза. Боги, до чего же предсказуемы такие вот самцы! Мало того, что мнят себя неотразимыми красавцами, так ещё и отказов не переносят. Что ж, как обходиться с подобными кавалерами леди Амалия знала даже очень хорошо. Дама зло сузила глаза, выпрямилась, расправила плечи, чтобы выглядеть внушительнее, одну руку опустила вниз, а вторую как бы невзначай опустила на неприметные ножны тонкого стилета, подвешенного к поясу. Разумеется, пускать оружие в ход Амалия не собиралась, таким, как лорд Чарльз, было достаточно лишь понять, что жертва зубаста и даст отпор, чтобы потерять к ней всякий интерес. Многажды проверенная тактика сработала и в этот раз. Чарльз судорожно сглотнул, растянул дрожащие от страха губы в кривоватой улыбке и бочком, мелко переступая, отодвинулся от леди подальше.
— Так откуда, говоришь, у тебя деньги? — промурлыкала Амалия, продолжая играться ножнами, словно маленькая девочка куклой.
Чарльз дёрнулся, словно ощутил у своей шеи завораживающий холод лезвия и промямлил, не отводя глаз от стилета на поясе Амалии:
— Так…уговор у нас был с герцогиней…
Вот как? Амалия была искренне удивлена, но держалась отменно, лишь бровью чёрной повела, да и только. А вот Эмили пришлось до крови губу прикусить, чтобы удержаться от обвинений лорда Чарльза в гнусной клевете. Это же надо такое придумать, обвинить леди Элеанору в подлом заговоре! Ишь, какой негодяй, пользуется тем, что герцогиня Вандербилдт больна и не может с постели подняться! Амалия, прекрасно понимая, что творится сейчас в душе леди Эверлич, решила на нервах не играть и паузу не затягивать:
— И что за уговор у вас был?
Лорд Чарльз опять судорожно сглотнул, облизал пересохшие губы и растянул губы в дрожащей кривой улыбке:
— Так это… Мне рассказывать нельзя… Я клятву давал… магическую.
— Да что Вы врёте?! — не выдержала Эмили. — С каких это пор бабушка магией овладела? У неё же никогда даже крохотной искорки чародейской не было, потому она магов и не любит.
Амалии на миг показалось, что лорд Чарльз как-то успокоился и даже приободрился, словно услышал нечто весьма для себя благостное. С чего бы вдруг? Леди озадаченно нахмурилась, пытаясь понять, что именно могло порадовать лорда. То, что герцогиня Вандербилдт не владеет магией, Амалия знала и прежде, она поняла это с первого взгляда, каким-то глубинным чутьём, которое даму никогда не подводило. А лорд Чарльз, выходит, этого не знал? И имел основания опасаться магии старой герцогини? С чего бы вдруг, спрашивается?
— Значит, герцогиня не владеет магией, — пробормотал лорд Чарльз, стремительно, словно обветшавшее платье, отбрасывая трусливую покорность, — забавно…
Дамы переглянулись, инстинктивно приближаясь друг к другу и вставая так, чтобы быть как можно ближе к выходу. Резкая смена настроения лорда Чарльза их озадачила и даже напугала, точно у пушистого нескладного щенка вдруг блеснул оскал взрослого безжалостного зверя.
«А ведь такой и убить может», — мелькнуло в голове Амалии.
Леди прерывисто вздохнула, крепче вцепляясь в стилет. Лорд Чарльз заметил движение дамы и громко, несколько даже истерически, расхохотался:
— Леди, мне кажется, или Вы меня боитесь? Право слово, не стоит, я не причиню Вам ни малейшего вреда.