Эпилог

Хорошо, когда в лицо веет соленой прохладой моря.

Хорошо, когда над головой – вечно синее небо, а вокруг распахивает объятия бирюзовый океан междумирья.

Хорошо, когда гребцы дружно вспенивают веслами воду, а острый нос галеры режет бесконечность, словно горячий нож  – масло.

Хорошо…

Все это нравится только первые лунные циклы. Потом – смертельно надоедает, как надоедает соленая и высушенная на солнце рыба, такая жесткая, что зубы поломать можно. Пресную воду, правда, жрецы делают. В огромных, закрытых крышками чанах, где соленая вода громко булькает, но вытекает из тонкой бронзовой трубочки уже пресная, пригодная для питья.

Что еще?

Запасы овощей подходят к концу, скоро останется несколько бочек квашеной капусты да яблок, апельсины доели на прошлое полнолуние. Одно радует: жрецы перешептываются о том, что путешествие подходит к концу. Еще немного, и они доберутся до земель обитаемых, а там… Уж там-то можно будет разгуляться!

Послушник Хофру щурился на бирюзовую гладь моря. Царил полный штиль, его называют «мертвым». Солнце палило от души, раскаленный добела диск на светлом, будто выгоревшем небе.

И где же он, этот мир?

– Эй, ты! – Хофру повернулся на окрик.

Так и есть, наставник вышел на палубу и застал своего подопечного за пустым созерцанием моря. Послушник торопливо поклонился и заспешил к жрецу.

– Надеюсь, ты занимался медитацией? – намешливо поинтересовался серкт. Бледнолицый, закутанный в черное тряпье по самые глаза.

– Да, наставник, – Хофру наивно захлопал ресницами.

– И каков результат?

Послушник только руками развел – мол, а какого результата следовало ожидать?

– Дурак ты, – беззлобно пожурил наставник, – Селкирет даром, что ли, тебя пометила?

«Да лучше бы не метила», – грустно подумал Хофру.