Худые пальчики коснулись книги, но Шеверт, вместо того, чтобы смириться и отдать ее, только сильнее прижал к себе.

– Да он же не в себе! – Миль в сердцах выругался, – тьфу, это все яд... еще до Кар-Холома его не дотащим...

– Воды мне дайте, – попросил Шеверт.

Теперь... ему уже в самом деле было нехорошо.

Сердце то сжималось и замирало, то начинало гнать кровь с неожиданной силой, а перед глазами прыгали алые мячики.

– Ну наконец-то мы заговорили! – зло прошипел Хитрец, – Андоли, напои его. Да отбери ты у него эту безделицу!

– Не отдает, – пожала плечами элеана, – пусть держит, раз ему так хочется.

– Да он чуть к Покровителям из-за этой дрянной книжонки не отправился!

Они молчали, пока Шеверт торопливо глотал воду.

И, пока над маленьким лагерем сгустилась тишина, он пытался понять... В конце концов, осмыслить случившееся.

А произошло вот что: командир отряда умудрился пренебречь опасностью из-за какой-то старой книжки, и это сильно походило на помешательство. – «Или на действие упыриного яда?»

Все-таки упырь был старый, наверняка много отравы нагулял в топях. Вот вам и результат: из-за ерундовой царапины чуть не стал обедом болотной твари...

Шеверт оттолкнул воду и оглядел свою не очень дружную, но все же команду. Топотун угрюмо сидел на бревне и подбрасывал в костер ветки. Миль стоял, уперев руки в бока, и молча хмурился. Андоли – та просто вертелась рядом, преданно заглядывая в глаза.

– Сказочник, – устало поинтересовался Хитрец, – ты хоть осознаешь, что едва не стал упыриным обедом?

Шеверт кивнул и вымученно улыбнулся.

– Спасибо... Что успели, ребята.

– Да уж, всегда пожалуйста, – голос Миля чуть потеплел, – снимай куртку, посмотрим, как тебя разукрасил болотный гад.

Андоли вдруг хлопнула себя по лбу.

– Ой, какая же я дура!

– Ты думаешь поразить нас этой новостью?