– Словно живая, – прошептала я и подошла к ней ближе.

Протянув руку, дотронулась к точеным каменным пальцам изваяния. Затем провела по щекам, губам женщины, не в силах сдержать восхищение такой тонкой работой скульптора. Красавица будто смотрела на меня…безмолвно, умиротворенно, грустно. Словно сама смерть во всей красе. Далее, поднявшись по покрытым прошлогодними листьями ступеням, я зашла следом за Раданом в склеп. Темноту мрачного сооружения рассеивали коптящие лампадки по углам, которые мерцали словно некие магические светильники, призванные, казалось, рассеивать не только мрак, но и отгонять неупокоенные души. Бегло кинув взгляд в окошко, я увидела, что в некоторых из склепов в окнах тоже отсвечивались огоньки.

– Это обычай клана Горгоны. В наших склепах должен всегда гореть огонь. Считается, что только так душа держит связь с теми, кого оставила здесь, на земле, – проговорил Радан, проследив за моим взглядом.

Я лишь кивнула в ответ на это, продолжая осматривать утопающую в свечении огня гробницу Эфириаль. Место было таким удручающим, несмотря на то, что в него было вложено явно целое состояние и внутри отделка представляла из себя произведение искусства. Хранитель души с огромными размашистыми крыльями над гробницей, кованые позолоченные подсвечники, витражные окна, лепнина на потолке в виде небесной картины, белоснежный мраморный пол, пара таких же белоснежных лавок около стен и сама гробница, которая была чистым восторгом благодаря вырезанным на белом мраморе цветам, птицам и символам предков.

– Он явно очень любил ее, – проговорила я, подойдя к холодному мраморному саркофагу, который величественно стоял посреди склепа.

– Да…ведьмы, вы умеете очаровывать, – проговорил Радан с неким подтекстом недовольства.

– Вас очаруешь, как же, – хмыкнула я, окинув взглядом строгого мужчину, который стоял прислонившись к дверному косяку.

Радан ничего не ответил на это. Я же подошла к нему и скрестив руки на груди окинула взглядом склеп.

– А почему ваш дед здесь не похоронен? – удивленно спросила я.

– Так захотела Эфириаль, – пожал плечами Радан. – Склеп строили за пару лет до ее смерти. Она так пожелала. Мать говорила, что дед очень злился из-за того, что его любимая женщина пожелала почить одна, но Эфириаль уже болела сильно и, желая не расстраивать ее, он выполнил все, как она того хотела. И отделка…здесь все не так, как должно быть у вервольфов. Все максимально приближено к культуре вашей магии. Она всю жизнь прожила среди нас, но даже после смерти пожелала остаться ведьмой во всех смыслах этого слова.

– Об этом вы тогда говорили? – повернулась я к Радану. – Тогда, в лесу. Что мы никогда не принимаем вас так, как это должно быть.

– Да, – кивнул Радан. – Почему у них и не было детей общих. Она не принимала сущность вервольфа. Да и любила ли…Он да, души в ней не чаял. А вот она… История-то у нее сродни твоей… Она так же не хотела возвращаться в ковен, где отец обещал отдать ее наследнику фэйри. Сбежала и попала в плен к нашим на границе. Когда ее привезли к моему деду, то он сначала бросил ее в темницу, но потом, когда начался внезапно непонятный мор, попросил Эфириаль лечить заболевших. Далее некто донес наследнику фэйри, что Эфириаль здесь. Пришло требование выдать ее обратно отцу. Но она уже делила постель с моим дедом, поэтому он дал от ворот поворот делегации, которая была прислана за Эфириаль. Вот так рыжеволосая красавица решила проблему ненавистной участи.

Говоря это, он задумчиво смотрел на меня так, что мне стало не по себе. Тряхнув волосами, я бросила сухо:

– Не будь Мортэм, я может тоже так и сделала бы. Но в моем случае от вас мне нужно бы бежать так же, как и от Данта. Да только от вервольфов сбегать бесполезно, так вы сказали? – сухо бросила я в ответ и перевела тему разговора, – где бы вы спрятали книгу здесь?

– Книгу? – повел бровью Радан.

– Ну да. Немаленькую такую книжонку, поскольку гримуары темных пишутся не одним поколением и имеют довольно-таки внушительные размеры.

– Почему ты решила, что книга здесь? Если она вообще была.

– Не знаю. Слова вашей матери натолкнули на эту мысль. «Все секреты забрала с собой в могилу…». В сам саркофаг ее положить не могли, поскольку если Эфириаль и прятала ее, то точно сама, и так, чтобы никто догадаться не смог.

– С чего ты вообще решила, что есть этот гримуар?

– Просто…так решила, – натянуто улыбнулась я, не желая, чтобы Радан знал о том, что в доме моего отца живет дочка Эфириаль и что именно Татиса ваяет тот яд для фэйри, и что Эфириаль явно предвидела мое появление здесь, раз оставила ту записку в банке с пылью крыльев.