– Хорошая интерпретация. Яркая. Но нет, Машенька. Пыль – это то, что на мебели скапливается, на полу и…

– Сейчас во дворце, – вставила бородавчатая.

– Да. Ведьма порядок не любит, убираться ненавидит, а слуг всех выгнала. Пребывает сейчас дворец в пыли. Тебя, Машенька, дожидается.

– Вот это новость. Я это… как бы тоже не люблю убираться.

– Тебе и не придётся. Слуг вернёшь, они сами всё сделают. Но сначала надо принца спасти и ведьму выгнать.

– Подальше, – добавила лягушка.

– А лучше уничтожить, – заметил добрый дух леса.

– Ладно, разберёмся. Дальше рассказывайте.

– Пыль, как ты помнишь, Машенька, вызывает у Горынычей болезни, а этому совсем не повезло. У него оказалась аллергия. Как вокруг всё заполонило серой грязью, как он начал несчастный чихать, так и чихал до тех пор, пока не сдох.

И тут бы должна состояться трагическая пауза. Но я заржала. Не как истинная леди: красиво, мелодично и тонко. А как лошадь: громко и с чувством. Да простит меня Горыныч, но более нелепую смерть представить сложно.

– Машенька, Машенька…

– Ну простите, не сдержалась, – я закрыла рот ладонями, глубоко вдохнула. – Так, а проклятие причём? – спросила, наконец, справившись с эмоциями.

– Дочка царская, – тихо продолжил деревянный, – возненавидела отца и…

– Красиво нырнула в пропасть?

– Тоже мне будущая королева… Это не смешно, вам так не кажется?

Я смолкла, осознав, что, наверно, и правда, перегнула палку. Но после эпичной гибели в пыли очень хотелось добавить чёрного юмора. Мне показалось, он в тему. Но судя по недовольным лицам, ошиблась.

– Прошу прощения. Молчу.

Бородавчатая снова фыркнула, дух леса покачал головой:

– Дочка царская возненавидела отца и обратилась к злой колдунье: потребовала наказания, а та и рада. Предложила обмен: она наказывает царя, а дочь его взамен соглашается на вечное служение.

– И она что, согласилась? – искренне изумилась я. – Помогать злой колдунье, да ещё и вечно?