У Агнессы в груди похолодело. Она почувствовала, что сердечко вдруг приостановилось, будто от этой фразы не видело смысла биться дальше.

— Так, я не поняла, — сказала она, пересохшими вдруг губами, — что значит возьмите?! А у меня ты спросил?! Я тебя не отпускаю!

Иван приблизил своё лицо к ней, посмотрел в её влажные глаза и тихо но уверенно сказал:

— Отпу́стите!

Агнесса хотела капризно топнуть ножкой, но силы куда-то улетучились, тело обмякло, и вместо этого она закрыла лицо руками, развернулась и бросилась бежать.

Фердинанд непонимающе смотрел на Ивана.

— Она будет Вашей, папенька, — без тени улыбки сказал Иван, — только ты не стой как истукан! Беги, догоняй, успокаивай, пока остальные не очухались!

За обедом принцы обсуждали царских рысаков и совсем не обращали внимания на принцессу.

Но это её ничуть не тревожило. Агнесса пребывала в состоянии глубокой печали, глаза её были на мокром месте, пальцы, держащие столовые приборы, предательски дрожали.

Она не понимала — что с ней. Слов объяснений не находилось, хотя ей и не хотелось искать какое-либо объяснение: она жила чувствами, велением сердца, а сердце почему-то болело.

Царь Банифаций поглядывал на дочь и делал какие-то свои выводы. Вариантов происхождения такого упаднического настроения Агнессы у него было множество. И один из них — видимо принцессе никто не люб!

«Странно, — размышлял он, — вот чем не жених принц Саттва?! Благородный, умный, только таким мудрым и может быть правитель… АРаджас?! Огонь — а не мужчина! Такой любую войну выиграет! Не даст зачахнуть государству! Тамас, тоже не лыком шит — хладнокровен, как удав! В наше время таким и нужно быть, иначе на шею сядут! А Фердинанд?! Фердинанд, пожалуй, даст им всем фору! Он словно воплощает в себе черты всех остальных принцев! Надо будет к нему получше присмотреться…»

— Ну что ж, дорогие гости! — Банифаций встал, чтобы обозначить важность момента, — завтра в нашем царстве необычный день! Вы станете свидетелями и участниками праздника, который бывает один раз в жизни! Ровно восемнадцать лет тому назад в этом дворце родился прекрасный ангел, ставший украшением мира, смыслом моей жизни!.. Агнесса, доченька моя… дай я тебя поцелую! — Банифаций был растроган и не находил больше слов. Он троекратно чмокнул дочь в порозовевшие щёки и гордо посмотрел на всех: вот, мол, смотрите, завидуйте!

— Итак, — торжественно произнёс царь, — завтра — большой торжественный пир, а вечером — бал!

По внешнему виду принцев сложно было судить, что сии планы Царя Банифация как-то их удивили или озадачили. Они почти равнодушно жевали, болтали, небрежно бросая взгляд на оратора, и были похожи, скорее, на случайно забредших путников, нежели на соискателей руки и сердца юной хозяйки дворца.

Банифаций дожевал кусок дичи, промокнул усы и бороду салфеткой и сказал:

— Господа, а давайте развлекаться!

Вельможи царя оживились и радостно зашумели. Принцы насторожились.

— Играем в фанты! — объявил Банифаций.

Агнесса привстала и что-то шепнула на ухо отцу.