Банифаций легонько отстранил дочь и подошёл к нему.

Федот напрягся и застыл на месте.

— Ну… Как там тебя?!..

— Это Федот! — услышал Банифаций за спиной голос Пантелеймона, — сын мой старшой.

Банифаций оглянулся на Пантелеймона и снова повернулся к Федоту.

— Ну, Федот, спасибо тебе моё царское за спасение дочери моей Агнессы! Надеюсь, этот злодей Тамас повержен?

Федот, посмотрел на немного заносчивое, но всё равно сладко улыбающееся лицо Банифация и покраснел.

Банифаций протянул ему руку.

— Батюшка-а-а!!! — воскликнула вдруг Агнесса, — батюшка, погоди! Какое спасение?! Какое спасибо?! Это не он меня спас! Не он!

Она засмеялась, и в воцарившейся тишине её смех был похож на звон маленьких серебряных колокольцев.

Банифаций оглянулся на принцессу.

— Не он? Так кто же?

Агнесса сбежала с крыльца и снова метнулась в бричку, где Иван всё ещё сидел, развалившись, закинув руки за голову, и смотрел на всё это с обычным, присущим ему умиротворением.

— Вот кто меня выручил из беды, отец! Меня и матушку Пелагею!

Банифаций, поначалу принявший Ивана за кого-то из слуг, всмотрелся, и лицо его неожиданно приняло совсем другое выражение.

— Ивашка! Ядрёна вошь! Ты?!

— Я, Ваше величество.

— Слезай с телеги!

— Мож вы ко мне?!

Банифаций, впервые за долгое время, засмеялся открытым добрым смехом.