— Ну что ты, — делано грустно начал успокаивать меня мерзавец, — мне поцеловать тебя снова?

Ну каков же ублюдок. И как я раньше этого не распознала. Дура, Катя, ты просто доверчивая дура!

— Нет, — притворно успокаиваясь, сипло выдала я.

Однако мой ответ его не особо остановил, и он снова, держа в крепком захвате мой затылок, потянулся к кровоточащим губам.

— Не надо, пожалуйста, — жалко взмолилась я.

Бывшего парня такой ответ не удовлетворил, и он показательно медленно вновь потянулся к моим губам. На этот раз поцелуй был нежным. Едва уловимым. И закончился он, к счастью, довольно быстро.

— У меня есть для тебя подарок, — ласково улыбнулся мне этот ненормальный.

Правда, в ответ ничего не услышал, ибо меньше всего мне бы хотелось получать подарки от такого ублюдка, — однажды он уже подарил мне бриллиантовый набор с прослушкой.

Слава достал из рюкзака непонятную картонную коробку и протянул мне.

— Картина по номерам. Ты серьёзно?! — ошеломлённо выдала я.

— Нравится? — улыбнулся мне гад. — Я прекрасно понимаю, что сейчас никак не смогу избавить тебя от страха и тревоги, пока ты сама не убедишься, в какую сволочь влюблена. Решил хоть как-то тебя отвлечь от переживаний. Мне нужна здоровая жена.

Верх заботы просто! Но спорить с преступником я не стала — слишком дорого мне было моё тело, особенно кровоточащие губы.

— Тут стены тёмные и свет синий, я даже цвета толком различить не смогу, — резонно подметила я, отодвигая подарок подальше от себя.

— Так в этом и весь замысел, моя дорогая жёнушка, — Слава пододвинул картину обратно ко мне и с энтузиазмом продолжил свой бред. — Только представь, как чудесно получится: ты будешь строго следовать номерам на холсте, а всю красоту собственного творения по-настоящему увидишь лишь после выхода из этой темени. Будет очень символично: новая жизнь — как яркие краски на твоей картине, которую удастся разглядеть по-настоящему лишь после долгого мрака. Картину мы повесим на самое видное место в доме. Она будет напоминать о долгой борьбе за наше семейное счастье.

Кажется, передо мной сейчас сидел не Слава, а жуткий бредящий любитель живописи.

— Ну же, богиня моя, ты ведь увлекалась в школе рисованием. — Скотина, даже такие мелочи разузнал обо мне. А я ещё тогда обижалась, что он не может запомнить мою неприязнь к белым розам. Оказывается, он попросту издевался надо мной. Какой же…

Однако в ответ я улыбнулась и взяла подарок. Хорошо, Слава, я принимаю правила твоей игры…

— Умничка, пока посиди, порисуй, позже принесу тебе ужин. — Ужин. Значит, я нахожусь здесь практически сутки. — А я поеду пока, прослежу за страдающим и мечущимся по всему городу Тимуром, — зло выдал похититель. Поедет. Слава передвигается на машине и, вполне возможно, мы находимся где-то за городом. Я старалась анализировать и запоминать каждое его слово. Хватит быть невнимательной дурой. Пора начинать планомерно действовать. Вот только как именно, я ещё пока не придумала…

Слава ушёл.

Мигом отшвырнув от себя ненужную коробку, я с третьей попытки поднялась и как можно скорее направилась к раковине. От его поцелуев тошнило. Желудок сворачивался комом, и пришлось распрощаться с едой. Я долго умывалась, оттирала лицо от прикосновений изверга, что знатно искусал мои губы, словно голодная злая собака. После водных процедур стало немного легче. Пошатываясь, я дошла до места своего временного ночлега и тут же провалилась в сон… пора набираться сил.