Затем Аби услышала, как начались первые выступления – свидетельские показания пострадавших в городах рабов. Пришло время вернуться на крышу.

У Аби рвалось сердце от боли, когда она слушала эти, в общем-то типичные, истории людей. Женщина потеряла двоих сыновей, они утонули, когда опрокинулась плохо оборудованная лодка, принадлежавшая рыболовной компании, находившейся в городе Ипсуич. Мужчина остался парализованным после аварии на промышленном предприятии. Женщина стала бесплодной после того, как противозачаточные имплантаты, обязательные для женщин во время безвозмездной отработки, оказались неэффективными, и она забеременела, но потеряла ребенка, у нее начались осложнения, а в больнице в городе рабов ей не оказали должного лечения. Отца молодого человека приговорили к пожизненному рабству за то, что он пожаловался на грубое обращение начальника смены.

Мидсаммер осторожно забрала микрофон у последнего выступающего, тот разрыдался, и его рыдания громким эхом разнеслись по площади.

– Нам целого дня не хватит, чтобы выслушать все истории, – произнесла она. – У каждого, кто пришел сегодня на площадь, есть что рассказать о самом себе, о своих друзьях и близких. Но мы собрались здесь не для того, чтобы доказать, что жизнь и работа в городах рабов опасна. Мы все это и так хорошо знаем. Мы здесь не для того, чтобы утверждать, что безвозмездная отработка перестала быть экономически эффективной, так как она принуждает талантливых людей тратить десять лет жизни на низкоквалифицированный неоплачиваемый труд. Она удерживает нашу страну в прошлом, превращает нас в мировую фабрику по производству мусора. Это все тоже очевидно. Мы здесь, – продолжала Мидсаммер, – чтобы сказать следующее: даже если условия жизни и труда в городах рабов будут значительно улучшены, если все заводы и фабрики там модернизируют, чтобы с максимальной отдачей использовать способности людей, и все это приведет к укреплению экономической базы Британии… даже тогда безвозмездная отработка будет позором нашего общественного устройства. Потому что она основана на фундаментальной несправедливости – не все из нас Равные. Я говорю вам, как одна из них, одна из тех людей, которые правят вами, которые в насмешку вам называют себя «Равными». Они такие же люди, как и вы, и у них нет никаких оснований доминировать. Они не умнее вас. Не добрее вас. Не мудрее и не ответственнее. Их отличают от вас только Дар и богатство. Одно даруется им от рождения, другое они накопили. Дар и богатство они используют для того, чтобы лишить вас свободы и достоинства.

Аби видела, насколько искренне говорит Мидсаммер, и это ее восхищало. Ее речь была волнующей, простой и ясной.

И все же ее мучило беспокойство. Почему Боуда и лорд Уиттем не чинят Мидсаммер никаких препятствий? Планируют устроить шоу примирения? А потом от всего откажутся и все пойдет по-прежнему? Но они же должны в таком случае понимать, что сегодняшний протест не станет последним.

– Вот и они, – хрипло сказал Собака, глядя через прицел винтовки. Он отодвинулся, чтобы и Аби могла посмотреть. Боуда и канцлер Джардин выходили из двери в основании Новой Вестминстерской башни. Они будут у парадных ворот комплекса через две минуты. Возможно, еще две минуты им потребуется, чтобы подойти к сцене, где стоит Мидсаммер.

– Рано, – остановила Собаку Аби и положила руку на ствол винтовки.

– У нас за спиной красивое здание, – продолжала Мидсаммер. – Но его красота ложная. Оно называется Домом Света. Но именно там собираются люди с темными сердцами, используя свои темные Дары, чтобы держать страну в плену. Пришло время разрушить эту систему и создать лучшую, более справедливую.

Мидсаммер передала микрофон стоявшей рядом с ней Лейле и подняла руки вверх.

Что она делает? Сердце Аби учащенно забилось. Над площадью воцарилась мертвая тишина. Толпа замерла.

И разом ахнула.

Два бронзовых дракона, обвивавшие остроконечные башенки Дома Света, развили свои кольца так же быстро и с мощной силой, как это делает цепь брошенного якоря. Они взмыли в небо ярко сверкающими полосами. Их чешуя сияла светом Дара и отраженным светом солнца.

Лениво кружа, существа сплелись так, что трудно было определить, где чей хвост и голова. Под ними пульсировали и искрились огромные, устремленные вверх окна Дома Света. Стеклянные панели казались выкованными из расплавленного золота.

Аби затаила дыхание. Даже Собака, забыв о своей мести, оторвался от прицела и смотрел в небо. Мидсаммер заранее спланировала этот полет драконов или на мысль ее натолкнули вчерашние водяные виверны Боуды? Она вспомнила свою первую с ней воздушную схватку?

Но сейчас это было уже не важно. Было очевидно, что цель драконов – сияющий Дом Света. Лучезарный символ Равных.

Зрелище было восхитительным. Совершенным в своем исполнении. Насилие без причинения вреда, и оно было даже более красивым и устрашающим, чем демонстрация Дара Боуды прошлой ночью.

Драконы, извиваясь, разделились, а потом, изящно и неторопливо махая огромными крыльями, поднялись еще выше.

Затем они синхронно сделали кувырок и ринулись вниз.

Люди в толпе закричали от удивления и восторга. Один дракон устремился к большому восточному окну, другой к западному. Подобно брошенным богом копьям горящего золота, они вошли в здание и вынырнули наружу, прорвав крышу, и снова широко расправили крылья.