Я не хотела врезаться в гору, но хотела побыстрее добраться до клана и сбежать куда-нибудь, чтобы обдумать все странности, и поэтому послушно пошла следом. Леденец мне не хотелось, но он ужасно мешал, а выкинуть его было бы невежливо, поэтому я принялась спешно грызть хрустящую прозрачную карамель, покрывающую кисленькие ягоды. Вкусно! Если бы еще все не было так странно…

На входе в сад мы неожиданно столкнулись с И Мином и Ю Шином, которые тоже накупили сладостей. У меня отлегло от сердца — они же парни, но едят сладости, может, я себя накручиваю?

— Бэй Лин! — И Мин, заметив мой страдальческий вид, тут же подскочил ко мне и, вцепившись в рукав, заканючил: — пойдем с нами, на площади сейчас будет представление! Ты уже достаточно утомил шисюна своей компанией! — Это было сказано с намеком, и я, закивав, бросила на Фэн Хая вопросительный взгляд. Молодец И Мин, придумал, как мне вежливо смыться! И Фэн Хай, наверное, будет рад от меня избавиться.

Однако Фэн Хай не выглядел довольным таким исходом. Наоборот, на его лбу прорезалась тонкая вертикальная морщинка, а взгляд, устремленный на И Мина, держащегося за мой рукав, не предвещал ничего хорошего.

— Он еще не осмотрел сад до конца, а там могут быть темные создания. В следующий раз посмотрит представление, — отрывисто бросил заклинатель, и, схватив меня за руку — ту, в которую вцепился И Мин — почти поволок в расписные красные ворота, за которыми темнел сад.

Я, успев бросить один растерянный взгляд назад, влетела в ворота, и Фэн Хай только тут отпустил мою руку.

— У тебя ладошка липкая, — оповестил он меня, задумчиво разглядывая собственную руку, словно видел в первый раз.

— Это от леденца, — мрачно отозвалась я. Не пустил на представление, за руку хватает — не он ли два дня назад старался держаться подальше и менялся в лице, лишь стоило ему нечаянно меня коснуться?

Леденец я уже давно съела, а палочку до сих пор несла в руке, не зная, куда деть. Заметив это, Фэн Хай забрал у меня палочку и выкинул в мусорку, а затем, схватив меня за липкую ладошку, потащил к пруду с рыбами — мыть руки.

Рыбы обрадовались нам, как родным, особенно после того, как я вытрясла им крошки из рукава, оставшиеся там от булки для курицы Ко ко. Все то время, что мы шли сначала к пруду, а потом — от него к деревьям, в моей душе теснились самые черные подозрения. Если бы Фэн Хай каким-то образом узнал, что я — девушка, то тут же расспросил бы меня. Значит, он по-прежнему думает, что я парень, но ведет себя, как ревнивый поклонник — вон как глянул на И Мина, когда тот схватил меня за рукав, бедняга неделю теперь икать будет, наверное… Неужели он действительно "оборванный рукав"?

— Шисюн, — осторожно начала я, догоняя его — задумавшись обо всем об этом, я слегка отстала. — Ты сегодня какой-то странный. Да и вчера был тоже…

— Странный? Совсем нет, — фальшиво удивился Фэн Хай, и я уверилась, что с ним точно происходит что-то не то.

— Подожди, — я схватила его за запястье, удерживая. Пока не пойму, что с ним такое, с места не сдвинусь! — Ты же меня на дух не переносил? С чего это ты сегодня такой добрый? Повел меня гулять, леденец вот купил, — я потрясла медленно высыхающей после мыться в рыбьем пруду ладошкой.

Фэн Хай, вздохнув, остановился и взглянул мне в глаза. Тут в его взгляде что-то промелькнуло, и явное желание сменить тему вдруг вменилось непонятной мне решимостью.

— У тебя леденец к губе прилип, — хрипло произнес он, и, когда моя рука дернулась вверх, перехватил ее и сам снял липкий карамельный осколок с нижней губы. Я, замерев, не шевелилась, глядя на негоизумленным взглядом, когда его пальцы притрагивались к моим губам, но стоило ему снять карамель, тут же дернулась, пытаясь освободиться — однако Фэн Хай не позволил, и, толкнув меня под темные деревья, прижал к шершавому стволу, а затем, медленно наклонившись, поцеловал в сладкие и липкие от леденца губы.

В первое мгновение я так опешила, что даже не сопротивлялась и лишь зажмурилась от неожиданности, и Фэн Хай, получив стратегическое преимущество, заставил меня разомкнуть губы. Спохватившись через секунду, я было попробовала оттолкнуть его свободной рукой — вторую он все еще не отпустил — но заклинатель, перехватив и ее, завел обе руки за голову и перехватил уже одной своей ладонью, второй обхватив мой затылок и не давая отстраниться.

Его губы, мягкие и требовательные, ласкали мои, и я уже не могла определить, где оканчивается мое тело и кончается его — так плотно он меня к себе прижимал. Голова закружилась, и наше дыхание смешалось, когда он на миг отпустил меня, чтобы перехватить поудобнее.

Я с ужасом почувствовала, что сдаюсь под его напором. Ноги словно сами собой подогнулись, и Фэн Хай, отпустив затылок, прижал меня к себе за талию, удерживая от падения, а я вцепилась в его плечи. От его близости по телу словно пронеслась жаркая волна, сметая последнее сопротивление, и его губы теперь были единственным, что я могла осознавать. Губы Фэн Хая… Фэн Хая??

Судорожно забившись, я все-таки смогла его оттолкнуть — не потому, что вдруг нашла силы для сопротивления, а потому, что он позволил мне отстранить его — и, тяжело дыша, в панике уставилась на него.

— Фэн Хай… то есть, шисюн, — дрожащим голосом произнесла я. — Ты чего творишь?