Тут дверь позади меня хлопнула, и, обернувшись, я увидела шисюна, невозмутимо проходящего внутрь.

— Шисюн, — неуверенно позвала я, и он вскинул на мен глаза. — У тебя… все в порядке? Ты вчера не сильно ударился головой?

— А что? — он снова заломил бровь, и, демонстративно изображая непонимание, уселся на свою кровать.

— Ты вернул мне матрас, — пояснила я очевидное.

— Считай это новогодним подарком, вместо конверта с деньгами, — пожал плечами заклинатель и направился в купальню — переодеваться ко сну. Еще одна странность — раньше он не стеснялся меня и спокойно раздевался в комнате, разгуливая в полуголом виде и вгоняя меня в краску.

Улегшись в постель, я размышляла над сегодняшним днем. Слишком много всего непонятного… Может, Фэн Хай решил, что из такого гиблого исходника не вылепишь настоящего мужчину, и отказался от своей затеи воспитывать меня? Хотя тогда он не пришел бы на занятие по фехтованию и не возился бы со мной целый час, никого ко мне не подпуская. Однако сегодня я так устала, что глаза слипались сами собой, и я, так и не придумав путного объяснения, провалилась в сон. Ночью рядом со мной мурчал кот — он все-таки предпочитал мою компанию, Фэн Хай, передумав, приходил забрать матрас, а его брат приближался ко мне, протягивая курицу в качестве подарка. Курица хлопала крыльями и говорила "коооо", и я, поняв, что это Ко ко и ее нужно срочно покормить, резко проснулась.

Было еще ранее утро — Фэн Хай на своей кровати дышал спокойным, мерным дыханием спящего человека, и я, осторожно поднявшись, на цыпочках двинулась умываться. Хоть и рано, а я уже выспалась, что не удивительно, когда спишь на таком мягком, как облако, прекрасном, удобном матрасе после нескольких дней сна на голой доске.

Было еще слишком рано, чтобы идти на завтрак, и я, сунув в рукав[3] подсохшую булочку со вчерашнего пира, пошла в лес. Нужно унести Ко ко тарелочку каши, а то на одних булках она скоро точно похудеет.

Лес встретил меня щебетом птиц и утренней свежестью. Как же здорово! Однако у курицы Ко ко я была не первым посетителем — издали увидев чью-то спину, я напряглась, но потом, узнав И Мина, прибавила шаг.

— И Мин! — окрикнула я товарища, и он, обернувшись, выронил гору снеди из рук. Так, у курицы сегодня будет пир — тут и скорлупа от утиных яиц, которые давали вчера за завтраком, и булки, и кусок кукурузы. — Ты чего так рано встал?

— Да мы вчера с Ю Шином быстро пошли спать, — пожал тот плечами. — Почти сразу после тебя и Фэн Хая, он тоже рано ушел. — Тут взгляд его сделался странным, и, подойдя поближе, я не выдержала:

— Ну говори уже.

— А тебе не показалось, что Фэн Хай вчера был… странный?

— Показалось, — призналась я, отрывая маленькие кусочки булки и кидая на землю для Ко ко. — Весь день странно себя вел. Может, и вправду сильно голову ударил позавчера?

— Не в этом дело, — И Мин, казалось, мучительно подбирал слова, хотя обычно они лились из него, как вода из прохудившегося ведра. — Он как будто бы к тебе… приставал, понимаешь?

— Чего? — обалдело переспросила я, и остаток булки выпал из руки прямо на курицу, возмущенно отскочившую. — Он же. парень! И я тоже!

— Ну, — И Мин почти покраснел, — ты в своем лесу про такое, может, и не слышал, но есть мужчины, которым нравятся другие мужчины.

— Фэн Хай не такой! — не задумываясь, выпалила я. — Он же такой весь… ну, суровый, мужественный, немногословный, как настоящий заклинатель. Он не может быть оборванным рукавом[4]!

— А по твоему, все оборванные рукава пудрятся, как женщины, жеманно говорят и думают только о нарядах? — резонно спросил И Мин, и я неуверенно пожала плечами. Откуда я знаю, я ни одного не встречала.

— В общем, я только хотел тебя предупредить, — закончил И Мин, и я кивнула. Не верю, что это так, но приму к сведению.