— Нам нельзя тут оставаться, Бонни! — сказала она на ухо подруге.

Женщины стояли в крытой галерее, защищавшей их от дождя, — но не от ветра и не от брызг, которыми их то и дело окатывало.

Мимо как раз пробегал кто-то из младших офицеров. Он не ожидал увидеть пассажирок в таком месте и в такой момент.

— Дамы, немедленно вернитесь к себе! Здесь опасно! — распорядился офицер.

— Мой муж и дядя на палубе! — крикнула ему в ответ Элизабет.

— Есть один раненый, из числа пассажиров. Его уже отправили в санитарный отсек. Имя — Жан Дюкен.

— Боже милосердный! Мне нужно туда! Это мой муж! — соврала Бонни, которая ощутила и тревогу, и облегчение.

— В таком случае, мадам, я вас провожу!

— А Ричард? — спросила Элизабет. — Ричард Джонсон? Они наверняка были вместе.

— Ничем не могу помочь, мадемуазель! Прошу, вернитесь в каюту. Это приказ капитана!

Моряк поднял фонарь повыше, и они с Бонни удалились. Растерянная Элизабет посеменила было за ними, но тут с противоположной стороны послышались крики.

Молодая женщина развернулась и побежала к носовой части судна, не заботясь, что она — на открытом пространстве, обдуваемом всеми ветрами.

Элизабет моментально промокла, замерзла. Смотреть на взбеленившийся океан было страшно. В детстве, когда она плыла на корабле впервые, тоже была буря и было страшно, но что это на самом деле такое, Элизабет поняла только сейчас.

Дрожа от ужаса, она уже повернула назад, когда там, в темноте, вдруг затанцевал желтый огонек фонаря. Кажется, двое мужчин, поддерживающих друг друга…

— Ричард! — позвала она. — Ричард!

Словно в ответ на ее крики вся носовая часть судна вдруг осветилась блеклым, белесым светом. Дождь застилал глаза, но Элизабет силилась рассмотреть, кто это. Вверху, на уровне капитанского мостика, тоже мерцали фонари.

Ей стало немного спокойнее, и она повернулась навстречу тем двоим. Они были достаточно близко, чтобы сквозь безумные завывания бури и плеск волн, щетинившихся серой пеной, донеслось: «Лисбет!»

Элизабет не знала наверняка, услышала она свое имя или нет, но вот что там, впереди, Ричард, не усомнилась. Тиски, сжимавшие ей сердце, разжались. Кто-то обхватил ее за талию и понес. Ее ноги едва касались пола, но Элизабет и не думала сопротивляться — так чудовищно было зрелище, представшее ее глазам.

«Это галлюцинация! Такого просто не бывает!» — пронеслось у нее в голове.

Над пароходом нависла стена воды высотой в целую гору[16]. Элизабет зажмурилась, ожидая, что вся эта гигантская масса воды вот-вот обрушится на «Гасконь», и тогда никому не спастись… И был удар страшной силы, и потоки воды, и где-то кричали люди…