Эдвард вышел на проезжую часть. Мейбл сидела тихо, склонившись над крепко спящим ребенком.

— Ма, если Антонэн проснется, не дай ему встать, — попросила Элизабет встревоженным тоном. — Не хочу, чтобы он это видел.

— Что — это, милая? — удивилась та.

В ушах у Элизабет шумело, к горлу подступил комок. Она размышляла, что ей сделать — или не сделать, — чтобы порочный круг кошмаров наконец разорвался. Дальше события развивались с устрашающей скоростью, не давая изменить то, что было предрешено. В ее жизни так уже не раз бывало.

Полицейские, с пистолетами наголо, побежали через дорогу. Один задел женщину с младенцем на руках, и она возмущенно вскрикнула. Бродяга увидел полицейских. На его лице мелькнула паника, и, вместо того чтобы убегать по тротуару, он бросился вперед, на проезжавший мимо на скорости автомобиль. Ударился об удлиненный капот, и его отшвырнуло назад, на камни мостовой.

— Нет! Нет! Нет! — сквозь рыдания вскрикивала Элизабет с расширенными от ужаса глазами. — Я знала! Господи, я знала и ничего не сделала! Чем же я лучше его? Он не заслуживает смерти, да еще из-за меня!

— Не говори глупости, милая, — возразила Мейбл, тоже до крайности шокированная. — Этот человек безумен, это же очевидно!

Вокруг недвижимого тела, распростертого на проезжей части, начала собираться толпа. Эдвард беседовал с полицейским. Водитель форда последней модели, известной как «Форд-Т»1–1, растерянно стоял рядом.

Элизабет открыла дверцу, вышла и направилась к месту инцидента. Состояние у нее было почти сомнамбулическое. Она уже видела все это — раньше, в страшном сне.

«Все, как тогда! — мысленно ужаснулась она. — Все! Я никогда не желала этому бедолаге смерти, но и не вмешалась!»

Стоило ей приблизиться, как Эдвард бросился наперерез, удержал за руку.

— Я просил оставаться в машине, — сказал он. — Вернись к Мейбл, Лисбет. Это зрелище не для тебя.

Он продолжал удерживать молодую женщину за локоть. Элизабет резко выдернула руку.

— Па, он еще жив?

— Да, но, как я понял, в критическом состоянии. Ударился бедром об автомобиль, а потом головой о брусчатку. Кого-то отправили звонить в скорую. Его отвезут во французскую больницу, он числится местным пансионером. Лисбет, ты куда?

— Па, отпусти! Я собираюсь работать медсестрой, пора привыкать к виду раненых! — возразила Элизабет, у которой в лице не было ни кровинки.

Она стала расталкивать зевак. Подбежал полицейский и повелительным жестом ее остановил.

— Хочу удостовериться, что это действительно он напал на меня три недели назад и украл медальон, — сказала она. — Если это так, то я попрошу, чтобы в больнице его обыскали. Медальон — память о матери, я очень им дорожу.

— Хорошо, мисс, проходите!

— Мадам Джонсон, — поправила его Элизабет. — А это — мой отец, мистер Вулворт. Это он указал вам на моего обидчика.