— Па, зачем мы здесь? Уже поздно, Антонэн спит на ходу.

— Хочу пригласить вас на ужин в «Keeler"s Restaurant»[54], - отвечал Эдвард. — Холодные закуски, в кругу семьи… Это прекрасное заведение, я часто бываю там с клиентами. И, прошу заметить, находится довольно далеко от того места, где на тебя напали.

— Я прекрасно помню, где находится ресторан, па. Но мы проедем практически мимо прачечной Моро и шляпного магазина, где меня приводили в чувство. Ты это делаешь нарочно!

— Лисбет, а помнишь, как, еще живя во Франции, в письме ты рассказывала, что упала с лошади и испугалась. Твой дядя Жюстен, дававший тебе уроки верховой езды, настоял на том, чтобы ты сразу же вернулась в седло, — нельзя зацикливаться на поражении. Сегодня — похожий случай. Я считаю, тебе нужно здесь бывать. Все прекрасно! Мы едем по Бродвею, замечательная погода, небо ясное, пешеходы спешат по своим делам. Я пытаюсь тебе показать, что ты ничем не рискуешь.

— Эдвард, это тот редкий случай, когда я с тобой не согласна! — воскликнула Мейбл с заднего сиденья. — Элизабет права, едем лучше домой! Антонэн, бедняжка, дремлет, положив голову мне на колени. У меня уже ноги затекли!

— Как прикажете, дамы!

— Спасибо, па, — прошептала Элизабет.

И с облегчением стала смотреть на оживленную толпу, передвигающуюся по обеим сторонам улицы. С постоянным притоком иммигрантов и развитием порта, одного из крупнейших в мире, Нью-Йорк стал самым населенным городом Соединенных Штатов.

«Чего я боюсь? — спрашивала она себя. — Все, что произошло, — не случайность. И у меня есть тому доказательства».

И тут она его увидела — метрах в пятнадцати, под уличным фонарем. Элизабет показалось, что ее сердце перестало биться, — так она разволновалась.

— Па, пожалуйста, сбавь скорость! Это он! Слева, у края тротуара.

Эдвард напрягся, резко утопил педаль тормоза. Припарковался он кое-как и двигатель глушить не стал. Отсюда можно было рассмотреть лицо мужчины, казалось, не замечавшего общего оживления на улице.

— Полицейские плохо делают свою работу, — буркнул он. — Смотри, Лисбет! Возле входа в театр — двое полицейских, но они заняты болтовней. Зачем ловить подозрительных типов? А ведь я подал жалобу в их участок!

Мейбл все слышала. И тоже во все глаза уставилась на обидчика своей дочери.

— Эдвард, что ты собираешься делать? — тихо спросила она. — Если этот тип не продал медальон, есть шанс его вернуть. Сходи и предупреди полицейских!

— Он давно продал медальон, он же золотой, — заявила Элизабет. — Ну и пускай! Па, пожалуйста, едем! Умоляю тебя! Едем домой.

— А воры пускай разгуливают по улицам? Из-за этого мерзавца ты три недели дрожишь от страха, — не дал себя уговорить мистер Вулворт. — Нет, я обязан что-то предпринять!

— Па, я тебя очень прошу, не надо! Не выходи из машины! — молила Элизабет. — Едем!

Сама она не сводила с бродяги глаз, заинтригованная его неподвижностью. Вид у него был отсутствующий, как если бы он затерялся в другой вселенной. Тут Эдвард торжествующе прошептал:

— Полицейские идут в нашу сторону! Я помахал, и один из них заметил! Сейчас перейдут через дорогу, и я попрошу арестовать твоего обидчика, Лисбет! И ты сможешь о нем не думать. Не выходите из салона!