Вслед за шагами послышался металлический лязг ключа, вставляемого в замочную скважину. Скрипнули дверные петли, а за ними и доски пола. Все ближе, ближе.
Дернулась ручка двери в спальню. Вверх, вниз. Дверь была закрыта.
– Я понимаю, Кармен, что ты напугана, – раздался из-за двери хриплый голос. – Обещаю, я буду нежен. – В дверь поскреблись. – Не обязательно бывает больно в первый раз. – Ручка двери снова дернулась. – Я позабочусь о тебе.
Эван отложил телефон Морены и поднял пистолет. На ум ему пришло еще одно изречение Джека: «Большая проблема, большая пуля, большая дыра».
– Ну же. Я принес тебе цветы. Открывай, я покажу тебе их.
Ручка двери затряслась уже более требовательно. Попугай все не замолкал. Рука Эвана с зажатой в ней веревкой напряглась.
– Мне надоело играть в игры, девочка. Открой дверь. Или ты сейчас же откроешь эту чертову дверь…
Эван осторожно дернул за леску. Она натянулась, и дверная ручка повернулась, открывая замок.
– Вот так, – снова послышался голос Чемберса, на этот раз более спокойный. – Хорошая девочка.
Дверь приоткрылась от толчка сильной руки. В поле зрения Эвана появилось мускулистое предплечье с закатанным к локтю рукавом, а затем и лицо вошедшего в комнату мужчины. Он был гладко выбрит, коротко подстрижен. Покрытая пятнами кожа, жестокий взгляд.
Чемберс шагнул вперед, и под его ногами зашуршала полиэтиленовая пленка. А затем он изменился в лице.
– Ты кто еще, на хрен, такой?
Полицейский опустил взгляд. Только сейчас он заметил пленку под ногами. Когда Чемберс снова посмотрел на Эвана, его взгляд был совсем другим.
– Ох, – сказал коп. – О, нет!
Глава 7
Кто есть кто в зоопарке
– Хочешь услышать самую яйцедробительную байку года? – спросил Томми Стоджак, прохаживаясь вокруг своего верстака, и, докуривая, затянулся сигаретой «Кэмел». – Скоро можно будет печатать чертовы «пушки». Вбиваешь программу, и принтер отливает форму. Хотел бы я поглядеть, как политиканы в Вашингтоне запретят такое!
Томми выплюнул сигарету, торчавшую из-под его байкерских усов, и погасил ее в раковине, перед тем как окурок присоединился к десяткам своих товарищей, плавающих в красной бочке с водой. Один тлеющий уголек мог бы превратить всю эту мастерскую в оплавленный кратер.
– Но не будем шугать обывателей, а?
Эван последовал за ним через слабо освещенное пространство, заполненное неподвижными машинами, острыми лезвиями и ящиками для оружия и походившее на недра средневекового замка. Солнце Лас-Вегаса нагревало стены, в воздухе пахло порохом и оружейной смазкой. От жары порез на предплечье Эвана воспалился. Кожу пощипывало, с раны осыпа́лись засохшие частички суперклея.