– Нет.

– Хочешь выбрать новую?

– Какую, например?

Пауза длится долго. Затем Джек произносит:

– Девичья фамилия моей жены была Смоак. Как насчет нее?

Эван обращает внимание на прошедшее время. Он понимает, что это подарок. Некоторое время мальчик колеблется, принимать ли его, и все время отводит взгляд от фотографии на столике.

– Конечно, – наконец говорит он.

– Это имя ты будешь использовать только в личной жизни, – говорит Джек. – Люди, с которыми ты работаешь, никогда его не узнают.

– А как они будут меня называть?

– По-разному. – Джек поднимается, держа в руке ключи. Его лицо становится серьезным. – Пора.

Насыпав Страйдеру полную миску еды, они садятся в грузовик, оставив седан дома, – мудрое решение, ведь ехать приходится почти все время по бездорожью. После получаса езды они начинают двигаться вверх по холму. Машину трясет, по стеклам хлещут ветви деревьев. Наконец грузовик подъезжает к конюшне.

Эван идет за Джеком внутрь. Здесь пахнет сеном и навозом. Джек закрывает за мальчиком тяжелые двери. Внутреннее пространство освещает лишь качающаяся над стойлами лампа, света которой явно недостаточно.

Сердце Эвана начинает биться быстрее. Он смотрит на Джека, но Джек на него не глядит.

Слышен хруст сена под чьими-то ногами. На свет выходит крупный мужчина с густой бородой, наполовину скрывающей грубое лицо. Он держит изогнутый нож. На лице мужчины улыбка, похожая на оскал.

– Привет, сынок, – говорит он. – Я должен рассказать тебе о боли.

Тело Эвана сковывает ужас. Он смотрит на нож, который держит в руке этот человек. Лезвие блестит в свете лампы.

Квадратное лицо Джека оборачивается к Эвану.

– Первая заповедь: никаких предположений, – хрипло говорит он.

Бородатый мужчина вертит нож в руке и протягивает его Эвану рукоятью вперед. Он говорит что-то, но Эван его не слышит – слова заглушает биение крови в ушах.

– Возьми нож, сынок, – наконец разбирает мальчик.