– Думаю, Изабель на него работает.

– Думаете?

– Знаю.

– Вы говорили, что знаете только то, что видите. Вы это видели или нет?

– Издалека.

– Издалека, – повторил он, наконец поднимая голову и глядя на меня. – Продолжайте.

– Больше рассказывать особо нечего. Остальная информация касается текущего расследования группы по борьбе с серьезными преступлениями, которое не имеет отношения к вашей дочери.

– Что ж, понятно. И теперь Изабель попала в такое щекотливое положение, что ее ни в коем случае нельзя оттуда выдергивать.

– Напротив. Ее надо тащить оттуда за руки и за ноги. Немедленно.

Он молчал.

– Если ваши с ней отношения непоправимо испорчены, неужели за ней больше некому приглядеть? Может быть, кто-то из друзей или родственников согласится…

– Это все?

– А чего еще вы ожидаете?

– Полагаю, самую эффектную часть доклада вы приберегли напоследок.

– Послушайте, я видел вашу дочь, мистер Росситер. И подумал, что вы захотите об этом знать.

– Да ладно, Уэйтс. Вы ее не просто видели.

Я ничего не сказал.

На столике между нами лежал коричневый конверт. Росситер наклонился и подвинул его ко мне по стеклянной столешнице. На конверте было написано: «И. Р. 30 октября».

– Откройте, – велел Росситер.

Я подтолкнул к нему конверт.