Чатьен Васт что-то ответил, но я не поняла ни слова и недовольно скривилась.

— Я не поняла.

Чатьен Васт тут же исправил моё произношение. Я скривилась повторно: несмотря на всё моё прилежание только каждая десятая фраза звучала правильно. Это угнетало. Ведь в любой момент моё уединение может быть нарушено отцом, матерью или братом. Я не могу до бесконечности изображать проблемы с голосом.

— Не торопись, — нарочито медленно выговорил мужчина, ободряюще коснувшись рукой моего плеча. — У тебя всё получится. Уже получается.

Обречённо вздохнув, я кивнула, за что получила укоризненный взгляд: избавиться от привычки кивать и качать головой у меня никак не получалось. Но ведь это намного удобней, чем размахивать руками, точно ветряная мельница!

После ужина лекарь уже привычно отнёс меня в ванную комнату, где меня ожидала наполненная на треть водой бадья. Аккуратно опустив меня в воду прямо в одежде, мужчина пододвинул небольшой столик, на котором стоял флакон с ароматным жидким мылом и лежало «полотенце», после чего вышел за дверь. Я знала, что далеко Чатьен Васт не ушёл — скорее всего, остался стоять прямо под дверью, — чтобы в случае, если что-то произойдёт, он сумел прийти на мой зов. Подобная забота трогала, хоть я и понимала, что по большей части мужчину волнует сохранность этой тушки, ведь в случае моей несвоевременной кончины он отправится следом.

Осторожно размотав завязки, скрепляющие моё платье сбоку — сиреневое, без рукавов, длина которого едва достигала колен, — я сняла намокшую одежду и повесила её на край бадьи. Сама же зачерпнула немного мыла из флакона и принялась втирать вязкую жидкость в волосы. Внезапно какой-то громкий звук, раздавшийся откуда-то сверху прямо над моей головой, привлёк моё внимание. Насторожившись, я неподвижно замерла, прислушиваясь. Сначала я решила, что мне показалось, но спустя короткий промежуток времени звук повторился.

Судорожно сглотнув, я торопливо смыла мыло с волос и громко позвала:

— Чатьен Васт!

В эту же секунду мужчина вошёл в комнату. Должно быть, на моём лице очень чётко отражался страх, потому что лекарь нахмурился, а его рука ушла за спину, где на поясе висели ножны с кинжалом.

Понимая, что словами объяснить, что именно меня так напугало, вряд ли получится, я подняла руку и указала на потолок. Чатьен Васт запрокинул голову и внимательно принялся разглядывать доски. В этот момент звук, настороживший меня, повторился в третий раз. Не говоря ни слова, мужчина подошёл к бадье и, не глядя, бросил мне полотенце, в которое я замоталась по мере своих скромных возможностей. Ткань, естественно, моментально намокла, но лекаря это совершенно не смутило. Легко подхватив меня на руки — что немудрено, в этом теле фактически не было веса, только кожа да кости, — Васт стремительно покинул ванную. Я привычно обхватила его шею, довольно тесно прижимаясь к груди, так что без труда расслышала, как заполошно билось его сердце — несмотря на внешнюю невозмутимость, мой надзиратель тоже был напуган.

Добравшись до комнаты, Чатьен Васт осторожно опустил меня на кровать, на краю которой уже лежало подготовленное для меня чистое платье. Я привычно отвела взгляд в сторону: несмотря на то, что в свои тридцать лет невинной девочкой я не была, определённое смущение при необходимости предстать голой при постороннем человеке — тем более мужчине, — всё же присутствовало. И плевать, что это врач, а у меня тощее детское тельце, которое вряд ли сочтёт привлекательным даже самый отбитый на голову педофил.

Проворные руки с длинными музыкальными пальцами быстро облачили меня в платье, поверх которого легло мягкое одеяло, которое я натянула чуть ли не до подбородка.

— Я проверю, — тихо проговорил Чатьен Васт, после чего вытащил из ножен короткий тонкий кинжал и протянул его мне.

Я дрожащей рукой приняла оружие: несмотря на свой малый размер, клинок был довольно тяжёлым, и я не была до конца уверена, что смогу воспользоваться им даже в случае острой необходимости.

«Интересно, какова вероятность, что меня кто-нибудь попытается убить? — мелькнула очень несвоевременная мысль, стоило только за лекарем закрыться двери. — А что, больной шестилетний ребёнок, прикованный к кровати — идеальная мишень. Особенно учитывая, что из охраны у меня только неразговорчивый доктор, который вряд ли сможет конкурировать с какими-нибудь местными ниндзя».

Думать о ниндзя мне ох как не стоило. Потому что в этот самый момент раздался негромкий скрип, а затем ко мне в окно проскользнула фигура, облачённая во всё чёрное.

Естественно, я закричала диким голосом. Нет, ну а что ещё можно сделать в подобной ситуации? Тут же дверь с грохотом открылась, и в комнату, с оголёнными руками, испускающими ослепительно-яркий синий свет, влетел Чатьен Васт. Настолько зверского выражения лица у него я ещё ни разу не видела. В это мгновение мужчина, всегда казавшийся мне чуть ли ни каменным истуканом, напоминал кровожадного маньяка или беспощадного берсерка. В несколько шагов преодолев путь до окна, Чатьен Васт одним ударом руки отбросил в сторону тёмную фигуру, которая, издав жалобный писк, тут же сползла по стене. Капюшон, скрывающий лицо, спал, и с моих губ сам собой сорвался изумлённый вскрик:

— Ришан!

Потому что, да, таинственной фигурой во всём чёрном оказался мой девятилетний брат, которому по какой-то неведомой причине взбрело в голову ввалиться ко мне в комнату мало того, что практически ночью, так ещё и через окно.