— Н-ничего… — задыхаясь, ответил шут. — П-пока ничего…
«Господи, неужели нет выхода из этого круга насилия и бед?»
— Неужели это будет длиться вечно, Юджин? — прошептала Кристина.
— Что? — быстро спросил шут.
Не может быть, чтобы Кристину посетило то же видение, какое посетило его!
— Неужели мир всегда будет беспросветным и злым? И никогда на земле не настанет время справедливости и добра? Неужели люди всегда будут расплачиваться за небесное блаженство страданиями и кровью? Я устала бояться, Юджин! Я хочу пойти куда угодно, никого не боясь!
Шут промолчал.
Он попытался представить себе мир, о котором говорила Кристина, но не смог. Вообразить землю, по которой люди могут идти куда угодно, никого не боясь, оказалось еще труднее, чем увидеть созданий с песьими головами…
— Нет, это обязательно должно быть! — упрямо заявила Кристина, как будто шут с ней заспорил. — Не будет же бог вечно терпеть злодеев вроде Роберта Льва? Когда-нибудь он перебьет всех убийц, и тогда настанет царствие Божие на земле… Как думаешь, мы доживем до этого времени, Юджин?
— Тебе нужно остаться здесь, — сказал шут.
— А? — непонимающе переспросила Кристина.
— Ты должна спрятаться в этом лесу, пока Роберт Лев не покинет Шуану. Он ни в одном своем замке не задерживается надолго, даст бог, не задержится и в замке Невилля. До холодов еще далеко, а я буду приносить тебе еду сюда, на поляну Волшебного Дуба…
— Ой… — прошептала Кристина. — И как же мы раньше до этого не додумались, Юджин?!.
— …Разве мы не оставляли здесь еду для диких торни и альков? Разве не привязывали каждый Леслисень и Айфлисень ленточки на Волшебный Дуб? Пускай Роберт Лев попробует сунуться за мной в этот лес — торни его не боятся!
Шут украдкой трижды сплюнул через плечо.
— Никогда я больше не увижу старую каргу! Представляю себе ее физиономию, когда до нее дойдет, что я пропала! — устало возликовала Кристина, плотнее закутываясь в плащ. — Роберт Лев наверняка вколотит ее по плечи в землю, ха-хха! И самого Льва я тоже никогда больше не увижу… И почему я раньше не додумалась убежать на поляну Волшебного Дуба?
Она прислонилась головой к плечу шута, который молча покосился на нее.
Он изменился, изменился весь мир, опрокинувшись во тьму, ужас и боль под копытами лошадей графа Роберта Льва — только Кристина осталась прежней.
Страх и ненависть подмяли ее под себя, как и шута, но не сделали игрушкой в руках победителя. Можно было держать ее в вечном страхе, можно было ее убить, но нельзя было заставить подчиниться — потому она была свободней любого рыцаря из свиты Роберта Льва… И чище феи Фата-Морганы, которой легко быть свободной и неприступной там, в своем заоблачном дворце!
Кристина что-то неразборчиво пробормотала, и шут переспросил: