— Да, рак печени, вызванный гепатитом С. Но среди причин смерти грязные шприцы котируются не больно высоко. Типа, сам виноват.
— Значит, ваша мать была наркоманкой?
Пожатие плеч — подтверждение и создание дистанции.
— Героин, клиника, рецидив и все прочее. Последние годы она наркотики не принимала, но было уже слишком поздно.
Он умолкает, устремив взгляд в одну точку где-то посреди ковра. Карен молча смотрит на него, чувствуя укол сострадания. Под мускулами и наглостью виден сын матери-наркоманки, внук, ставший разочарованием для деда. Может, здесь кроется мотив? Непредумышленное убийство вгорячах, вызванное безразличием деда?
— А ваш отец?..
— При чем тут он?
— Я просто подумала: кто он?
— Наслушались сплетен и думаете, не Аллан ли это Юнсхед.
Карен ждет, краем глаза отмечает, как Бюле неловко ерзает.
— А что, вполне логично, — говорит Габриель с безрадостным смешком. — Жертва, мол, связана с президентом “ОР”. Но тут вам не повезло, сорри.
Значит, нет, думает Карен.
— Кто же он? Ваш отец?
— Ну, мать говорила, это был то ли барабанщик какой-то из Ньюкасла, то ли чувак, с которым она познакомилась на пароме. Я не знаю. Да и какая разница.
Вскинув брови, Карен быстро смотрит на Бюле, подает сигнал: “Если есть вопрос, задавайте!” Тот, как и ожидалось, качает головой, и Карен молча вздыхает. Турстейн Бюле, конечно, человек дружелюбный и любезный, но тут на его поддержку рассчитывать не приходится. Мне необходимо подкрепление из центра, и поскорее, думает она. Карл Бьёркен, Корнелис Лоотс, Астрид Нильсен, да кто угодно, даже чертов Йоханнисен был бы кстати. Хотя нет… Эвальда Йоханнисена все же не надо.
— Ладно, последний вопрос. Как по-вашему, кто-нибудь мог желать зла вашему деду? Кто-нибудь, кому выгодна его смерть?
— Кроме меня? Нет, никто.
Не удивляется, думает Карен. Неужели считает, что это был несчастный случай? И словно прочитав ее мысли, Габриель добавляет:
— А что вы имеете в виду вообще-то? Я думал, старикан оскользнулся.
— Завтра надо будет все-таки съездить на винокурню, — говорит Карен, когда десять минут спустя они вновь сидят в автомобиле.