— Да, пожалуй, найдет, — спокойно роняет Карен.
— Значит, ты тоже думаешь, что мне надо вернуться домой?
В голосе Эйлин — безнадежность и удивление. Карен наклоняется, накрывает ладонью ее руку.
— Наоборот. Ты никогда не вернешься к Бу, — говорит она. — Я имею в виду, нам надо позаботиться о твоей безопасности, чтобы он не смог навредить тебе, даже если узнает, где ты. Ты больше не одинока.
— Он заберет детей. У меня нет ни малейшего шанса получить опеку, так он говорит.
— Детей у тебя никто не отнимет. Ты уверена, что он никогда их не бил?
— Никогда. Он хороший отец. Это правда.
Карен стискивает зубы.
— Пожалуй, он получит право временами видаться с ними, может быть, даже право на совместную опеку. Но тебя он больше никогда пальцем не тронет.
Слышится шмыганье, когда Эйлин судорожно пытается втянуть носом воздух.
— Он может явиться сюда в любую минуту. Неужели не понимаешь? Может, уже стоит в саду.
— Внутрь он не войдет, — отвечает Карен со спокойствием, которого не испытывает. — Допивай и поспи. Мы будем дежурить всю ночь, а завтра найдем решение.
54
Они перебирают все варианты, один за другим, и мало-помалу безнадежность тяжким гнетом наваливается на гостиную, где Карен, Лео, Сигрид и присоединившаяся к ним Марике устроили совещание. После того как Карен по телефону рассказала, что случилось, Марике отмела все попытки уговорить ее подождать до утра, немедля села в машину и проделала неближний путь от своего дома в Портланде до Лангевика. Вероятно, на слишком большой скорости, потому что ввалилась на кухню сразу после половины двенадцатого. И вероятно, от сознания, что теперь в доме дежурят четыре человека, Эйлин в конце концов уснула. Или, может, просто от изнеможения.
Они сидят в гостиной и, по мере того как предложения отпадают, одно за другим, все глубже тонут в диване и в креслах. Надолго Эйлин нигде не спрятаться от Бу, это понятно, рано или поздно он выяснит, где она. Сейчас они стараются что-нибудь придумать на ближайшие недели, унять хаос, заручиться временем, чтобы подлечить раны и собраться с силами, чтобы начать процедуру развода.
Дом в Лангевике расположен слишком уединенно, дом Марике в Портланде тоже. Дом Коре и Эйрика в Тингвалле уже лучше, но в ближайшие дни проку от него не будет, потому что хозяева сейчас в Нью-Йорке. Предложение о том, чтобы Эйлин просто забрала детей и на неделю-другую уехала за границу, отметается. Даже если паспорта у нее на руках, Бу наверняка использует этот факт в последующей тяжбе об опеке.
В общем, пока что они топчутся на месте.
— А ее родители не могут на недельку взять детей к себе? — спрашивает Марике, которая до сих пор лишь молча слушала.
— На недельку? Пожалуй, если Эйлин согласится. Она им определенно ничего не говорила. К тому же они опять-таки уехали на праздники. По-моему, в Лондон.
— Тогда у меня, кажется, есть идея.